Кир БУЛЫЧЕВ
     ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ ГОРОДА

     OCR & spell-check by Petro Gulak (2005)


     Я разучился ездить в поездах -  спать в купе и высыпаться,  как дома.
Тоска берет от одной мысли,  что придется жить в душной клетушке,  где уже
спят случайные попутчики,  с которыми,  втискивая свои чемоданы, обменялся
дежурными любезностями,  - укладываться на еще влажные казенные простыни и
дремать,  просыпаясь на остановках от яркого света станционного фонаря или
резкого гудка маневрового тепловоза.
     Я  оттягивал момент,  когда все-таки придется уйти в купе,  и курил в
коридоре, опустив окно и борясь с занавеской, которая вздувалась парусом и
норовила упереться в лицо.
     Кроме меня,  в  вагоне не  спали еще  двое.  Добродушного вида гладко
облысевший флегматичный толстяк в голубой рубашке, подобранной выше локтей
резиновыми колечками,  появился в поезде недавно на небольшой станции,  но
уже   успел  переобуться  в   разношенные  домашние  туфли  без  задников.
Собеседник его тоже был лыс,  но  его небольшая аккуратная лысина походила
на тонзуру католического монаха, и сам он, в тщательно начищенных ботинках
и белоснежной рубашке,  казался воплощением аккуратности. Оба носили очки.
При  взгляде на  толстяка возникало ощущение,  что очки ему малы -  в  них
словно умещались лишь  зрачки,  обрамленные тонкой черной рамкой.  Второму
человеку очки были явно велики, и он поминутно поправлял их.
     Разговор я застал на середине,  но это не имело значения,  потому что
он не был сосредоточен на какой-нибудь одной теме.
     - Нет,  у нас небо чистое,  промышленности мало,  -  говорил толстяк,
перебирая короткими пальцами по подтяжкам, будто играл на арфе.
     - Но южное небо производит особое впечатление.
     - Признаю,  южное небо кажется черным,  и  звезд на  нем  больше.  Но
приезжайте отдохнуть к нам,  выберем безлунную ночь,  и тогда насмотритесь
на миры, плывущие в бесконечном космосе.
     Они  глядели в  синее чистое небо  над  черным забором подступавших к
путям елей.
     - Я предпочитаю проводить отпуск на юге, - сказал элегантный человек.
- Нет,  спасибо, не курю. Курите-курите, яя не возражаю. Отпуск должен быть
полноценным.
     - Смотрите, спутник полетел.
     - Их много теперь летает.
     - А может, космический корабль, - сказал толстяк.
     - Да. Со временем космические корабли покорят космос.  И  зрелище  их 
будет для нас привычным.
     - Будет привычным,  -  согласился толстяк.  - Как же. С других планет
станут к нам прилетать. Туристы, в командировку...
     Элегантный человек улыбнулся, и улыбка звучала в его голосе, когда он
ответил с некоторой снисходительностью:
     - Если  они  и  прилетали,   то  в  отдаленном  прошлом.  Мне  где-то
приходилось читать об этом.
     - Могли в  отдаленном,  могут и  сегодня,  -  ответил толстяк просто.
Голос его был выше, чем положено иметь такому крупному человеку. Наверное,
когда-то голос соответствовал хозяину, но потом хозяин растолстел, а голос
остался прежним.
     - Не исключено.
     - Даже жалею, что я лично с ними не встречался, - сказал толстяк.
     - Мне тоже не приходилось. 
     Элегантный иронически хмыкнул.
     - Разумеется,  трудно поверить, - поспешил продолжить толстяк. - Я бы
и сам поставил под сомнение, если бы не известный мне случай.
     - Ага, - сказал его собеседник и зевнул.
     А  мне  вдруг  стало  грустно:  вдруг этот  разговор так  и  угаснет?
Недоставало  лишь  небольшого  толчка,  чтобы  толстяк  поведал   какую-то
любопытную историю,  которая, если и окажется выдумкой, все же стоит того,
чтобы подбодрить толстяка каким-нибудь вопросом,  но  тут  без моей помощи
элегантный мужчина, глядя в окно, произнес:
     - Метеорит упал.
     Я тоже успел заметить недлинный след падающей звезды.
     - Вот-вот,  - обрадовался толстяк. - Тот след был куда ярче. Потом он
пропал, потому что их корабль замедлил ход в атмосфере.
     - М-да... - Элегантный мужчина не знал, как реагировать.
     - Я был на рыбалке,  -  сказал толстяк.  - Вместе с Паншиным. Он тоже
преподаватель. Из нашей школы. Только я веду математику, а он литературу и
русский  язык.  Мы  с  Паншиным  Николаем Сергеевичем сблизились на  почве
рыбалки.  И вот прошлой осенью,  скоро год будет,  отправились мы на Выю -
речка такая в  наших местах -  с пятницы на субботу.  А надо сказать,  что
Николай Сергеевич - человек легких решений. Он младше меня на восемнадцать
лет,  ему  в  ноябре будет тридцать четыре.  Регулярно занимается спортом,
ходит в турпоходы, очень следит за своей фигурой. Вам интересно?
     - Продолжайте, продолжайте. Все равно спать не хочется.
     Толстяк   ждал   другого  ответа,   но   ничем   не   выказал  своего
разочарования.  Он  уже был во  власти воспоминаний и  говорил,  отрешенно
глядя  в  темноту за  окном.  Чтобы  не  упустить нити  рассказа,  я  чуть
подвинулся к нему.
     - Но  при  этом я  должен заметить,  что  Паншин -  человек не  очень
любознательный.  Представьте,  мало  читает,  хотя словесник обязан быть в
курсе новинок литературы.  Странное сочетание душевной апатии и физической
энергии. Но в школе его ценят. И ученики к нему неплохо относятся. А в тот
вечер клевало плохо, как стемнело, мы развели костер, распили чайник чая и
собрались на боковую... Костер-то догорел.
     Толстяк сделал паузу.  Главные события в рассказе должны были вот-вот
развернуться,   и   паузу  можно  было  бы  принять  за  актерский  прием,
рассчитанный на то, чтобы заинтриговать слушателей. Но мне показалось, что
тут дело в  другом:  мы зачастую запоминаем не самый яркий,  важный момент
события,  а какую-то мелочь,  деталь.  Вот и учитель вспомнил о догорающем
костре.
     - Да...  и тут мы увидели след метеорита. Мы сначала даже решили, что
по соседству упал спутник.  След оборвался над лесом,  и мы ждали удара. А
ничего не было.  И тогда Паншин сказал,  что пойдет посмотрит.  Он заявил,
что,  по его мнению, метеорит упал метрах в пятистах от нас. Я пытался его
отговорить.  Ну что увидишь в темноте?  Но Паншин лишь посмеялся над моими
страхами,  взял фонарь и ушел.  Я уже говорил, что он легок на подъем. Так
вот, взял и ушел... А я остался один у костра. Прошло часа полтора. Может,
больше.  Мне не  спалось.  Меня беспокоило исчезновение Паншина.  Вдруг он
заблудился?  Вдруг что-нибудь случилось?  Наконец я не выдержал и стал его
звать.  И,  представьте себе,  через несколько минут он отозвался, вышел к
костру и  поблагодарил меня за крики,  а  то он чуть не сбился с  пути.  Я
спросил,  нашел  ли  он  метеорит,  а  он  сказал,  что  получил  выгодное
предложение, но его не могут долго ждать. Представьте мое удивление, когда
он объяснил, что на поляне, недалеко от нас, опустился космический корабль
с другой планеты.
     Толстяк  тяжело  вздохнул и  умолк.  И  диссонансом прозвучал деловой
вопрос элегантного мужчины:
     - С Марса?
     - Может быть,  с Марса,  -  согласился толстяк. - Не буду уточнять. Я
дал слово Паншину молчать о местонахождении планеты.  Вы уж простите,  это
не играет роли, но я дал слово.
     - Как хотите, - произнес его собеседник сухо.
     - Извините,  -  повторил толстяк.  -  Значит,  Паншин  объяснил,  что
корабль срочно улетает, а существа, прилетевшие на нем, предложили Паншину
на  несколько месяцев отправиться к  ним.  На  их  планете он пройдет курс
исследований,  ибо  тамошние  ученые  хотят  познакомиться с  человеческим
организмом. Затем его привезут обратно.
     - Рискованное предложение, - сказал элегантный мужчина.
     - Признаюсь,  я был несколько растерян.  Я только спросил:  "А как же
занятия в школе?",  на что Паншин попросил меня договориться с директором,
чтобы тот дал ему отпуск без сохранения содержания. Он сказал, что условия
поездки его устраивают.
     - Как  можно  поверить на  слово совершенно незнакомым пришельцам?  А
если его искалечат?
     - Меня тоже мучили подобные опасения.  Я  со  всей прямотой сказал об
этом.
     - А он?
     - Он ответил, что больше не может ждать. А то они улетят без него. Он
взял зубную щетку, бритву и ушел в лес.
     - А вы?
     - Я  сначала побежал за  ним,  но при моем сложении сразу отстал.  Он
лишь обернулся и крикнул, что напишет с оказией.
     - Я бы на его месте не согласился, - сказал элегантный мужчина.
     - Я  остался один.  И  через  несколько минут над  вершинами деревьев
поднялся огненный столб. Так они и улетели.
     - И  больше вы  его не видели и  ничего не слышали о  нем,  -  кивнул
утвердительно элегантный мужчина,  будто знал нечто, недоступное пониманию
толстяка, который вел себя в той ситуации не лучшим образом.
     - Нет, почему же? - удивился толстяк. - Он мне потом написал.
     - С Марса?
     - Через три месяца упал метеорит.  На этот раз настоящий. На нем были
выдавлены моя фамилия и должность.  И нашедшие метеорит мальчишки принесли
его мне в  школу.  К счастью,  никого поблизости не было и мне не пришлось
отвечать на недоуменные вопросы. Метеорит был полый. А в нем записка.
     Толстяк  вытащил из  заднего кармана брюк  толстый потертый бумажник,
залез короткими пальцами в  боковое отделение и  извлек сложенную вчетверо
бумажку.
     - Пожалуйста, - сказал он, протягивая ее своему собеседнику.
     Тот поднес записку близко к очкам. Ночной коридор был слабо освещен.
     - Мелко написано, - поморщился он, удерживая листок двумя пальцами.
     - Я содержание наизусть помню, - сказал толстяк.
     Он взял листок у элегантного человека и прочел вслух:
     - Живу на Марсе.  Кормят хорошо. Скучаю. Вернусь через месяц-полтора.
Здоров. Привет всем нашим. Особенно директору. Николай.
     - И он вернулся?
     - Вернулся,  -  подтвердил толстяк.  -  Через месяц и  пять  дней.  Я
дирекцию  предупредил.   С  каким  нетерпением  я  ждал  его  возвращения!
Представьте себе: побывать на Марсе. А ведь простой учитель...
     - Да,  крайне любопытно,  -  вежливо согласился собеседник.  -  Может
быть, он никуда и не улетал?
     - Что же, он четыре месяца в лесу прожил?
     - Он мог и в другой город поехать, на курорт. Может, он аферист?
     - Ни в коем случае!  - возмутился толстяк. - Паншин вполне порядочный
человек.  Если  он  сказал,  что  его  пригласили  на  Марс,  значит,  его
пригласили. Беда совсем не в этом.
     - А в чем же?
     - В том,  что ему не следовало летать на Марс!  Неизвестно, когда еще
туда снова полетят люди, но Паншин - не тот человек.
     - А что случилось?
     - Я  так  ждал его возвращения!  Последние ночи спать не  мог.  Жил в
предвкушении его рассказа. А он молчит!
     - С него взяли подписку о неразглашении?
     - Ничего с него не брали. Кроме меня, кто бы ему поверил?
     - А почему же он молчал?
     - Он фактически не молчал.  Он старался,  хотел рассказать, но ничего
не получалось. Рассказал, что там жарко, есть значительные города, большое
разнообразие товаров... Машину купил после возвращения.
     - И все?
     - Все.  Представляете,  побывать  на  Марсе  и  заметить  там  только
значительные города.
     - А машину он какую купил?
     - "Жигули", пятую модель. В отпуск на юг собирается.
     - А у меня седьмая модель,  -  сообщил элегантный мужчина.  - В Индии
купил.
     - Вы были в Индии? - оживился толстяк.
     - Провел несколько лет, - сказал его собеседник.
     - Это замечательно. Ну и как?
     - Что?
     - Как там,  в Индии?  Вы бывали в джунглях? Вы видели Бомбей? "Ворота
Индии"? Говорят, они отлично сохранились, хотя стоят на берегу.
     - Что с ними сделается?
     - Ну и что еще? Как там?
     Элегантный человек вздохнул и посмотрел на часы.
     - Индия -  не Марс,  -  возразил он.  -  Если бы я  на Марсе побывал,
тогда, может, и поделился бы интересными сведениями.
     Толстяк был расстроен. Элегантный человек взглянул на него, добавил:
     - Ну что еще сказать... Социальные контрасты. И климат тяжелый. Жарко
очень. Вы спать собираетесь?
     - Да-да,  пора спать,  -  согласился толстяк. Он заметил, что все еще
держит в руке письмо от Паншина с Марса,  достал бумажник и положил листок
в  боковое отделение.  Я  пожалел,  что не  попросил толстяка показать мне
письмо.  Элегантный человек осторожно отодвинул дверь в  купе  и  пропал в
темноте.
     Толстяк обернулся ко  мне и  развел руками.  Он  будто просил у  меня
прощения.
     - Ничего, - сказал я. - В Индии есть значительные города.
     - Да-да, - сказал толстяк. - Я читал об этом.


     1971, опубл. 1983