Публикуемые в “Экономической газете” предложения под рубрикой “Моя модель социализма” в основном весьма схожи именно тем, что копируют прежнюю советскую систему без учета основных затруднений, появившихся тогда. Авторы проектов будущего социализма не вспоминают, что и почему тормозило рост производительности труда. Планирование и нормирование методой “от достигнутого”, видимо, считается нормальным явлением и никак не рассматривается, хотя именно подобные механизмы показывали сущность экономических отношений, тормозящих развитие. Конечно, у каждого автора есть что-то свое. Например, предлагают полностью изымать ренту в пользу общества и прибыль отчислять в пользу государства в соответствии с фондоемкостью и подобными мерами решать все существовавшие и существующие проблемы, хотя в данном случае более уместно говорить о степени заинтересованности производственного коллектива в экономии всяких затрат, в использовании всех возможностей производить более дешевую продукцию. Предложения, касающиеся отдельных элементов системы, оставляя систему неизменной, явно не решают проблемы, возникшие и возникающие. Явно придется говорить о такой системе, которая вытекает из самих объективных условий, отражает объективные условия производства.

Для достаточно уверенных прогнозов неизбежен и учет общих для большинства умонастроений. Авторы проектов, как правило, не замечают серьезнейшее антибюрократическое настроение большинства. “Все зло в начальниках”, - говорят наши граждане, если даже вопрос с буржуазией решен. Методы экономического и административного регулирования соответствующих процессов обычно связаны с полномочиями и возможностями принимающих решения госчиновников. Насколько данные экономические механизмы дают возможность рядовым исполнителям контролировать действия чиновников и соизмерять свои усилия с окончательными результатами? Это главный вопрос. Антибюрократический настрой большинства проявляется и будет проявляться самыми неожиданными следствиями. В данном случае мелким ремонтом старой машины наши проблемы решить невозможно.

Итак. Речь идет о необходимости отразить в форме присвоения и распределения объективные условия реализации материальных интересов большинства. Следовательно, придется в первую очередь выделить что-то существенное или сущностное из данных производственных связей и лишь потом выбрать из действующих форм распределения /в широком смысле/ более соответствующие объективно необходимым связям производителей с учетом неизбежности развития этой формы, т.е. и направления развития должны быть заложены уже в самой форме для того, чтобы не допустить накопление противоречий, для своевременного решения возникающих проблем и задач. В этом смысле ближе к истине оказался В.И. Корняков /"Обогнать, не догоняя", “ЭГ”, N 41, 2001 г./ Его система “вместезарабатывания” более отражает суть производственных связей, но и этот проект перегружен старыми /искусственными/ формами вроде особого фонда премирования. Еще ближе к истине Ю. Ф. Лиференко в статье "Не тратьте время на бунты" /"ЭГ", N 1, 2002г./. /название явно не отражает суть статьи/. Однако здесь также много избыточно обобщенных определений, которые могут быть интерпретированы и конкретизированы в разных направлениях.

Любая система управления неизбежно складывается на основе объективной структуры производства, но эта система “исправляется” и дополняется юридическими устанолениями, определяющими отношения между собственниками и несобственниками. Частный собственник или государственный чиновник вставляет в этот механизм управления "лишние детали" вроде коммерческой тайны /при общественном характере труда/,"расчетных" показателей, добавочных налогов или премий и т.п., чтобы удержать всю систему под своим контролем. Получается малоповоротная машина, в которой всегда что-то заедает или ломается из-за несоответствия формы содержанию. Собственнику, распоряжающемуся потоками материальных ценностей, приходится что-то добавлять для продления жизни подобной системы, не изменяя суть ее. Система становится более запутанной и порождает новые противоречия. Задача как раз в том, что необходимо избавить реальные производственные связи от всяких добавок "сверху" и учесть неизбежные изменения по мере накопления опыта самих участников производства в управлении процесса, необходима такая динамическая форма, чтобы избежать накопление нерешенных задач и противоречий.

Есть в вышеупомянутых проектах и предложения подключить контроль со стороны рабочих и прочих рядовых исполнителей согласно общественному характеру труда и как-то усилить влияние коллективов на ход производства и распределения. Но подобные пожелания никак не вписываются в предлагаемый экономический механизм, оказываются чем-то несвязанным с системой экономического регулирования производства. Здесь контроль снизу оказывается без опоры, чем-то искусственно привнесенным. Было уже у рабочих конституционное право контролировать действия руководителей. Могли ли рядовые исполнители в полную меру и результативно воспользоваться этим своим правом? Опыт показал, что формальное право вне системы экономических отношений реализовано быть не может. А ведь сознательные действия любого и всех исполнителей являются непременным и объективным условием осуществления производства. Нет осознанных действий отдельного исполнителя - нет и производства. Выпадение любого звена приводит к бесполезности всей цепи. Следовательно, степень эффективности производства зависит от меры учета целей и интересов всех занятых в производстве, от меры их влияния на ход производства и распределения. Т.е. для беспрепятственного развития производительных сил, для оперативных изменений тактики любого исполнителя по ходу возникновения новых, неожиданных ситуаций в пользу эффективизации производства необходим контроль со стороны каждого исполнителя над результатами своих действий в достаточно продолжительном их проявлении. Т.е. необходим заинтересованный контроль каждого участника производства всей цепи производственных связей, только в этом случае возможна достаточно оперативная реакция исполнителей на возникающие затруднения и новые возможности ускорить дело. Исполнитель, ждущий решения начальства при каждой заминке, явно тормозит ход производства. К тому же, при общественном характере труда тому же рабочему из опыта становится ясно, что контроль только над своими действиями за назначенное вознаграждение приводит к несовпадению между его усилиями и этим вознаграждением.

Авторы, не разделяющие социалистические идеи, жестко предупреждают: если каждый рабочий будет поучать специалиста управления, то производство развалится. В реальности, система, неспособная оперативно подключать возникающие на каждом рабочем месте новые возможности совершенствовать производство, неизбежно накапливает противоречия и разрушается изнутри. Примеров тому предостаточно. К тому же, опыт контроля действий одного чиновника другим чиновником показывает, что подобная система неизбежно приводит к губительному формализму, к работе исключительно на отчет и внешнее благополучие.

Заметна в большинстве концепций и уверенность в способности частной собственности на средства производства обеспечить быстрый рост в экономике. Опорой такой уверенности оказываются сравнения недавнего нашего прошлого с положением в “цивилизованных” странах, к сожалению, многие авторы никак не учитывают чисто витринный характер достижений капитализма. Наводнив мировой рынок компьютерными игрушками и автомобилями, капитализм нисколько не убавил число недоедающих, не избавился от низкой культуры большинства народа даже в самых богатых странах. Здесь сравнения явно в пользу критикуемой Советской власти. Важно учесть и то, что саботаж чиновников привел “социалистическое содружество” к известному провалу. /Разве мы не находили выброшенные на свалку продукты?, тем не менее авторы проектов часто предлагают на столько-то сохранить частную собственность, а об устранении наемного труда вообще не говорят. Все это никак не приблизит общество к процветанию.

В продолжении этой линии у некоторых авторов оказывается необходимость конкуренции между производителями. Возникла даже альтернатива: Или "ассоциация", или конкуренция. И снова ссылки на советский опыт. Забыли эти авторы, что, во-первых, предприятия тогда работали не на потребителя /за редким исключением/, а на отчет, на склад. Во-вторых, не были уловлены и уточнены условия стремления каждого исполнителя экономно расходовать рабочее время. Если участники производства, фактически и одновременно являвшиеся и потребителями, оказываются и по форме присвоения таковыми, то о какой необходимости конкуренции может идти речь? Лишь форма присвоения искусственно разделяет производителя и потребителя, хотя это явно один и тот же субъект. Сторонникам конкуренции, как минимум, надо доказать невозможность ассоциации производителей, являющейся одновременно ассоциацией потребителей. Здесь речь идет о возвращении к природе производства.

Итак. Необходимо выделить объективно неизбежные производственные связи и "скопировать" эту объективность в форме присвоения /распределения/.

Т.е. надо увидеть, что объективно каждый член общества в оптимальных общих решениях, в эффективности труда всех. Это и должно быть отражено в форме присвоения. Если каждый исполнитель видит, что объективные условия удовлетворения материальных интересов его достаточно странам в форме распределения /присвоения/, то этому работнику нет никакого интереса "халтурить". В условиях неизбежности распределения "по труду" придется отобрать из существующих форм и инструментов лишь те, которые максимально отражают объективности производственных связей, учитывая направление развития выбранных форм.

Само техническое разделение труда делает потребление данного работника зависимым от производственной деятельности всех участников производства в данном объединении. А степени эффективности труда всех зависит от степени стремления каждого отдельного исполнителя производить максимально. Следовательно, данный работник может получать необходимые для себя предметы потребления вы той мере, в какой его труд оказывает позитивное влияние на результативность труда всех прочих. Следовательно, данный рабочий, инженер и т.п. в стремлении обеспечить свои потребности минимальными затратами труда оказывается перед необходимостью контролировать не только свои действия, но и общую эффективность труда прочих участников производства лишь для того, чтобы оценить эффективность своего труда и истребовать адекватное вознаграждение, т.е. "оплата труда“ каждого отдельного работника не может не зависеть оперативно и "прозрачно" от общих результатов труда данного объединения.

Из имеющихся и привычных для всех инструментов данным требованиям отвечает показатель валового дохода /выручки минус материальные затраты/. Но величина валового дохода может быть приближена к отражению реальных результатов работы коллектива лишь при следующих условиях:

а/ цены снижаются по мере роста производительности труда /по мере роста предложения/ в соответствии с закономерностями движения определенных соотношений /движение цены отражает степень эффективизации данного производства для всего общества/;

б/ все материальные затрата /включая платежи по долгам и штрафам/ вычитаются из реальной выручки /т.е. учитывается реальное удовлетворение потребностей покупателя/.

В данном случае недопустим "зачет" по отгрузке на склад, обязателен контроль потребителя, имеющего право купить или не купить предложенную продукцию. Конечно будут возникать те или иные формы общественного контроля. Надо заметить и то, что снижение цен не может не отставать от темпов производительности труда по причине неизбежности неучтенных затрат труда на рационализацию производства. Здесь придется ориентироваться на нечто среднее. Только в этом случае валовой доход отражает и удовлетворение потребностей покупателя, и экономию ресурсов, и движение производительности труда.

Данный уровень экономической культуры большинства народа неизбежно заставит связать “заработок” каждого с величиной валового дохода и это будет первым шагом к сближению формы присвоения с общественным характером труда, т.е. твердо установленную долю валового дохода придется распределять по отработанным нормочасам. Здесь разрешается еще одна проблема - проблема нормирования труда. При вышеупомянутом регулировании цен и при определении доли каждого во величине валового дохода полностью отпадает необходимость государственного установления норм выработки, т.е. можно избавиться от огромного аппарата нормирования. Рабочие, лучше знающие действительные трудозатраты на любые операции, устанавливают нормы выработки более объективные, и в описанных условиях это право придется передать самим рабочим коллективам, хотя могут быть установлены и другие формы учета труда отдельного работника.

Норматив, выделяющй долю коллектива, не может быть постоянным по величине, так как изменяющиеся условия присвоения и потребления потребуют изменения и этого норматива. Но устанавливать этот норматив по решению правительства также недопустимо, так как в этом случае обязательно будут нарушаться необходимые пропорции между производством и потреблением. Результаты субъективизма в определении подобных норм уже известны. Следовательно, движение этого норматива должно быть подчинено динамике соответствующих показателей и их соотношений и формулироваться едимым, неизменным, законодательно закрепленным определением. Подобные нормы и нормативы должны отражать объективные закономерности изменения пропорций соответствующих экономических показателей. По мере роста экономической культуры всех работников, вынужденных отслеживать движение соответствующих материальных ценностей, неизбежно и расширение общественных /совместных/ форм потребления, в меру их большей экономности по сравнению с денежными формами распределения. Здесь решение может принимать лишь сам коллектив, знающий свои возможности, надо еще раз подчеркнуть, что переход на “бесплатное" потребление возможен лишь в том случае, когда подобная форма подготовлена экономической самодеятельностью самих рядовых работников и действительно в данных условиях экономит труд ассоциации производителей и потребителей. Здесь приказ сверху неуместен. Здесь действуют законы экономии рабочего времени, стремление каждого и всех уменьшить затраты труда на потребление.

Появление идей и разработок “адаптивных” методов планирования как раз и еще раз подтверждает неизбежность вышеназванных мер, основное препятствие в продолжении исследований в этом направлении - его приверженность большинства лидеров и активистов к “начальническому” социализму. Здесь речь о развитии социалистических форм идти не может. Главное именно в том, что не осознается неизбежность срывов в системе, в которой есть начальник, принимающий социально-экономические решения. Если от воли руководителя зависит величина конкретной зарплаты работника, то исполнитель больше прикладывает усилия на то, чтобы “уговорить” этого начальника и менее заботятся об исполнения своих обязанностей Эти отношения “перетягивания одеяла на себя" не сулят процветания общества. Рабочие это видят, и антибюрократические настроения довольно сильны, давно уже наступило время все нормы распределения и потребления поставить на законодательную основу, максимально сократив количество всяких законов, норм и правил подзаконного характера. Вот об этом и может сегодня идти речь, если мы хотим учитывать направление изменений в умонастроениях большинства.

В связи с некоторыми высказываниями Ю.В. Лиференко в вышеупомянутой статье необходимо вспомнить еще одну сторону дела. Всякий переход от одной общественной формации в другую можно примерно разделить на такие этапы.

1-ый этап. Абсолютное большинство людей начинают обнаруживать, что существующие экономические отношения и данный господствующий класс не могут полностью и эффективно использовать накапливающиеся производственные возможности и этим тормозят рост благосостояния всего общества. Конечно, в основном речь идет об аффективном использования рабочий силы и вопрос сводится к положению непосредственных производителей. Появляются новые идеи, религии, эксперименты и т.п..

2-ой этап. Класс, имеющий возможность чувствовать себя способным решить назревшие проблемы, стремится стать господствующим, пытается взять экономику в свои руки в рамках существующего строя. При развитии пролетарской революции, начиная с организации различных самостоятельных кооперативов, “народных предприятий” и т.п. и кончая попыткой рабочих установить свой контроль в предприятиях, как это было в России в предоктябрьский период, этот этап оказывается "репетицией”, пробой сил власти нового класса, окончательным уточнением направления развития и практической подготовкой масс к соответствующим действиям. Без подобной демонстрации конкретностей цели и методов овладения экономикой революции быть не может.

3-ий этап. Открытый конфликт между старым господствующим классом и новым, претендующим на господство, острота этой борьбы или неизбежность военного столкновения более зависит от готовности или неготовности промежуточных слоев населения воспринять экономическую необходимость новых экономических отношений или понять выгоды этих новых отношений. Здесь возможны варианты. Если новые экономические отношения в первоначальном их проявлении достаточно распространились и были поняты большинством как более выгодные для себя уже на 2-м этапе, то формальное установление господства наступающего класса оказывается быстрым н достаточно бескровным. Если революционный авангард еще не вполне готов пропагандой и практической деятельностью доказать превосходство новых экономических отношений, то этот этап затягивается, усиливается гражданская война или переходит в процесс пассивного отрицания старых порядков, приводит к разрушению старых экономических отношений через разложение всего общества. Революционный авангард, ожидающий стихийного выступления масс и неспособный к соответствующей идеологической и практической деятельности на 2-ом этапе, неизбежно ведет к застою и разложению общества. Так доказывает историческая практика. Лишь результаты 2-го этапа оказываются завершением перехода, формальным признанием власти нового класса.

4-ый этап. Распространение и укрепление господства новых экономических отношений с применением инструментов и методов, более характерных для ушедшего общественного устройства, хотя эти старые способы осуществления власти отбираются в соответствия с новыми задачами. Для пролетарской революции, например, характерно использование государственной формы управления и некоторых инструментов экономического регулирования с попыткой изменения направления развития этих старых инструментов. Здесь государство становится государством диктатуры пролетариата и это государство уже призвано не без применения силы способствовать установлению новых экономических отношений и уступить свое место чисто общественному регулированию по мере приведения формы присвоения в соответствие с общественным характером труда. На этом этапе общество отрабатывает новые инструменты и формы, подвигающие общество к названному соответствию.

5-ый этап. Завершение внедрения новых экономических отношений, для пролетарской отпадение необходимости политического господства одного класса, отказ от государственных методов принуждения как менее эффективных форм.

Если революция застревает на одном из этих этапов, то, естественно, накапливаются противоречия и скрывавшиеся остатки дореволюционной формации оживают, происходит реставрация старых экономических отношений.

В целом готовность уровня развития производительных сил для смены господствующего класса и для внедрения новых экономических отношений, позволяющих ускорить рост производительности труда /а следовательно, ускорить рост благосостояния всего общества/ начинается с осознания большинством людей /включая и часть старого господствующего класса/ того, что для эффективизации производства необходимы новые, уже на практике эпизодически проявляющиеся экономические отношения, т.е. здесь субъективный фактор начинает играть решающую роль. После того, как абсолютному большинству людей в обществе в силу практической доказанности стало ясно, что подневольный труд крепостного явно неэффективен по сравнению с трудом юридически свободного наемного работника, крепостное право разрушается. В России особенно ярко проявилась роль всеобщего знания, хотя недоразвитость капитализма оставила многие проблемы на более позднее их разрешение. Но в целом русское купечество и прочая буржуазия была уже готова принять экономику на свои плечи. Если наше сегодняшнее большинство четко осознает и знает соответствующие примеры, что отказ от системы наемного труда /отказ не только от частной собственности, но и от государственного иайма рабочей силы, отказ от бюрократических форм управления/ неизбежно приведет к беспрепятственному развитию производительных сил, к более быстрому росту благосостояния общества, то переход на социалистический путь развитая будет достаточно быстрыми бескровным. Хотя в сегодняшней ситуации есть определенные особенности /подлежащие рассмотрению отдельно/, усложняющие дало, но в любом случае авангарду необходимо довести информацию до каждого человека о прецедентах таких экономических отношений, которые явно показывают необходимость соответствующих перемен. Пропаганда коллективной собственности сегодня, как это представляет Ю.В. Лиференко, распространение информации о большей эффективности соответствующей системы хозяйствования, сегодня необходимы, неизбежны и возможны. При нынешних условиях распространения информации этот этап можно пройти за достаточно короткий срок. Прохождению этого этапа оказывается главным препятствием наши левые “государственники", для которых государственный социализм является единственно возможным. Эти "революционеры" могут учесть отрицание масс, но никак не могут видеть в том же рабочем классе интеллектуальную силу, направленную на действительное господство рабочего класса. Но без умения большинства людей различать экономическую эффективность разных форм хозяйствования революция /ни мирная, ни вооруженная/ невозможна. Сначала нужен авангард, понимающий роль субъективного фактора, а потом можно будет говорить о переходе на социалистический путь развития, Это очевидно.

* * * * *