Ткачев пропагандировал идею немедленного осуществления социальной революции. “Мы ни на минуту не можем забывать, что наша непосредственная цель — революция, революция не в отдаленном будущем, не “когда-нибудь”, а именно теперь, в ближайшем к нам настоящем” (3. Т. 3. С. 238). Опираясь на такую установку, Ткачев пытался раскрыть в объективной действительности экономические, социальные и политические предпосылки революции, ее движущие силы.

Социальную революцию мыслитель понимал как качественный скачок, как коренную перестройку всей системы общества. “Могут ли рабочие приобрести политическую силу, не имея силы экономической? С другой стороны: могут ли они приобрести силу экономическую, не имея силы политической?” — ставил вопрос Ткачев (2. Т. 1.С. 309). В результате социальной революции, считал он, должны быть преобразованы все сферы общества, хотя политический аспект он несколько абсолютизировал.

В рамках концепции русского социализма, под влиянием Герцена, Бакунина, основное противоречие общества применительно к России Ткачев представлял как противоречие между государством и народом. Если Ткачев, анализируя социально-экономическое развитие Западной Европы, последовательно проводил не раз провозглашенный им экономический принцип, то, обращаясь к русским условиям, он высказывал прямо противоположное мнение. В России “имеет место совсем обратное отношение, — наша общественная форма обязана своим существованием государству, висящему, так сказать, в воздухе, государству, которое не имеет ничего общего с существующим социальным строем и корни которого находятся в прошлом, а не в настоящем” (3. Т. 3. С. 92). По мнению Ткачева, между народом и эксплуатирующим его государством в России нет среднего класса, стало быть, народу предстоит борьба только с политической властью государства. Поскольку в России капиталистические общественно-экономические отношения существуют только в зародыше, постольку нет экономически заинтересованного сословия в существовании государства и оно не имеет корней в обществе — такова логика рассуждений Ткачева.

Ткачев признавал объективную закономерность развития капитализма в России, отмечал реальные факты этого процесса и полагал, что капитализм уничтожит поземельную общину. Община “стоит, так сказать, на перепутье двух дорог: одна ведет к царству коммунизма, другая — к царству индивидуализма: куда толкнет ее жизнь, туда она и пойдет” (2. Т. 2. С. 164). Развитие капитализма в России уничтожит поземельную общину, сформирует класс капиталистов, экономически и политически связанный с государственной властью, — в этом случае революция возможна в далеком будущем. Значит, полагал Ткачев, революцию необходимо делать сейчас, используя благоприятные конкретно-исторические условия, которые в ближайшем времени исчезнут. “Теперь или очень нескоро, быть может никогда\ Теперь обстоятельства за нас, через 10, 20 лет они будут против нас” (2. Т. 2. С. 23). Опираясь на такое понимание основного противоречия русского общества, Ткачев разработал свою концепцию социальной революции, по-своему подошел к выявлению ее предпосылок, движущих сил, к вопросам стратегии и тактики. В своей концепции социальной революции мыслитель ориентировался на реалии докапиталистических общественно-экономических отношений.

Полемика Энгельса и Ткачева раскрыла принципиальную разницу мировоззрений и подходов, историческую ограниченность народнической идеологии. Сама острота полемических выпадов Ткачева свидетельствовала об уязвимости его концепции, о понимании им ее исторической бесперспективности.

Полемизируя с Энгельсом, Ткачев выделял специфические конкретно-исторические особенности России, на базе которых и строил теорию социальной революции. “Мы не имеем городского пролетариата, у нас нет свободы печати, нет представительных собраний” (3. Т. 3. С. 90). Это не дает возможности объединить народ в дисциплинированный союз рабочих, к тому же, по мнению Ткачева, наши “пролетарии” являются собственниками и расчленены в небольшие общины, не связанные между собой. На основании этого он делал вывод о том, что “всякая революционная борьба при помощи рабочих союзов (тайных или явных), подобно западноевропейским, в настоящее время на русской почве совершенно невозможна” (3. Т. 3. С. 94). Значит, революционная борьба в России должна иметь свои специфические особенности.

Критикуя пропагандистское направление в революционном народничестве, Ткачев утверждал, что в России уже есть предпосылки для социальной революции. Они заключаются в тяжелом экономическом положении народа, в его политическом бесправии, поэтому необходимо не “подготовлять”, а делать революцию, так как народ к ней готов. Русский народ, повторял вслед за Бакуниным Ткачев, является революционером, но революционером в “возможности”. Для ее реализации помимо объективных факторов требуется еще и субъективный фактор, влияние на народ революционного меньшинства, т.е. революционной интеллигенции.

Ткачев критиковал и идею Бакунина о том, что народ может самостоятельно реализовать и выразить инстинктивно существующий в нем социалистический идеал. “Скажите же, бога ради, отчего же народные идеалы яснее должны отражаться в “мутной воде” инстинкта, чем в “полированном зеркале” мысли? Отчего идеалы инстинктивные могут переделать жизнь, а идеалы сознательные не могут?” (2. Т. 2. С. 111). Степень революционности народа Ткачев ставил в зависимость от характера его идеала. В крестьянской общине коммунизм существует только в зародыше, а, по сути, “общественный идеал нашего народа не идет далее окаменелых форм его быта”. На основании этого мыслитель делал вывод о том, что народ не может играть самостоятельной роли в революции. “Ни в настоящем, ни в будущем народ, сам себе предоставленный, не в силах осуществить социальную революцию. Только мы, революционное меньшинство, можем это сделать, — и мы должны это сделать как можно скорее!” — писал Ткачев (2. Т. 2. С. 165, 170). Народ в будущей социальной революции будет выступать как сила разрушительная, однако в качестве созидательной силы он на место разрушенных, ненавистных ему учреждений распространит свои консервативные формы общественного устройства.

Необходимо отметить, что в полемике с бакунистами Ткачев все же признавал федеративный принцип организации революционного меньшинства в виде относительной самостоятельности групп. Но при этом он всегда подчеркивал, что только дисциплинированная, боевая, централизованная организация способна бороться с централистски организованной силой правительства. Примером централизованной организации для Ткачева были ишутинское и нечаевское общества.

Политический переворот должен быть осуществлен при помощи тайного революционного заговора, который будет поддержан народным бунтом. Ткачев полагал, что “якобинцы”, сторонники политического заговора, и “народники”, выдвигающие на первый план идею народного восстания, должны объединиться в рамках одной организации. “В самом деле, ведь у тех и у других, у народников и государственников, цель одна и та же — социальный переворот... Разве местный бунт не помогает успеху заговора, а удавшийся заговор — успеху местного бунта?” (3. Т. 3. С. 289). Однако на первом плане у Ткачева стоял политический заговор. “Чтобы превратить народ из возможной революционной силы в действительную, из возможного революционера в реального, мы (т. е. революционное меньшинство) должны первоначально расшатать, ослабить, уничтожить гнетущий его политический строй, консервативное, эксплуататорское, самодержавное государство” (3. Т. 3. С. 442). Народ, таким образом, может стать подлинно революционной силой после политического переворота, поэтому народный бунт играет не основную, а вспомогательную роль в социальной революции.

Ткачев не отождествлял социальную революцию с политическим переворотом. По времени социальная революция включает в себя переходный период, когда революционное меньшинство, овладевшее государственной властью, “с одной стороны, борется и уничтожает консервативные и реакционные элементы общества, упраздняет все те учреждения, которые припятствуют установлению равенства и братства, с другой — вводит в жизнь учреждения, благоприятствующие их развитию” (2. Т. 2. С. 96).

Ткачев выступал за необходимость государства в социалистическом обществе: после политического переворота оно становится инструментом реализации в жизнь социалистического идеала;

Теория революции Ткачева опиралась на традицию русской социалистической мысли, которая рассматривала основное противоречие общества как противоречие между народом и государством. Ткачев развил эту идею в том смысле, что государство не имеет в обществе никаких корней, что оно “висит” в воздухе. Отсюда абсолютизация роли политической борьбы, роли тайной революционной организации, акцент на возможности захвата революционным меньшинством политической власти. Отсюда же вытекало скептическое отношение к роли народных масс в социальной революции, их способности реализовать социалистический идеал.

Элементы субъективизма, не преодоленные на уровне методологических посылок, находили свое очевидное проявление в социалистической теории. В теории социальной революции Ткачева это проявилось в абсолютизации роли и значения революционного меньшинства, организованного в тайную организацию, в выдвижении на первый план политической борьбы, в абсолютизации политического заговора. Практическая реализация этих идей со всей очевидностью раскрывала их противоречивость, несоответствие реальной практике освободительного движения в России.

В отличие от жирарденовского, общественный идеал Ткачева исключал классовую борьбу и конкуренцию, предполагал полное равенство, гармонию интересов, всеобщую солидарность. “Разумное человеческое общежитие возможно только при существовании полной гармонии в человеческих отношениях, при господстве мира, любви, согласия, братства, при совершенной солидарности интересов всех людей” (2. Т. 1. С. 318). Акцент на идее солидарности напоминает общественный идеал Лаврова.

Анализируя идеал Жирардена, Ткачев выделял два психологических момента, которые обусловливают борьбу за существование, — это чувство самосохранения и себялюбивое стремление быть лучше и совершеннее ближнего. Они преодолимы, и само “стремление человека к соперничеству — как одно из проявлений чувства эгоизма — не есть нечто абсолютно неизбежное, присущее человеческой природе” (2. Т. 1. С. 319). Если черты, ведущие к конкуренции, преодолимы, то возникает вопрос: каков источник стремления людей к труду в будущем обществе, предполагающий его развитие и самосовершенствование?

Источником человеческой активности является стремление к удовлетворению потребностей. В эксплуататорском обществе оно ведет к конкуренции и борьбе, в социалистическом обществе лишь после того, как материальные потребности будут удовлетворены, у людей возникнут “высшие” потребности, среди них и стремление к труду. Ткачев делал вывод: “И вот эти-то новые потребности и будут играть роль тех стимулов, которые теперь, при данном порядке вещей, заставляют людей соперничать друг с другом на побошиг экономической деятельности” (2. Т. 1. С. 323).

Ткачев считал, что построение социалистического общества имеет общие закономерности. Однако мыслитель призывал учитывать специфические особенности конкретно-исторического развития каждой страны.

Характерной особенностью реализации социалистического идеала в России является опора на поземельную общину. Однако Ткачев не абсолютизировал значение поземельной общины, допуская иные пути построения социализма. Критикуя общественный идеал умеренного либерала Э. Бехера, Ткачев обратил внимание на производственную ассоциацию, “в которой должны слиться личность хозяина с личностью работника, которая сделает труд собственником производства, которая устранит посредников, стоящих между ними в настоящее время, которая уничтожает все привилегии капитала” (2. Т. 1. С. 306—307). Таким образом, основой построения общественного идеала могут быть и поземельная крестьянская община, и рабочая производственная ассоциация.

ЛИТЕРАТУРА

К. Маркс, Ф. Энгельс и революционная Россия. М., 1967.

1.Плеханов Г. В. Соч. М., П. (Л.), 1923—1927. Т. 1—24.

2.Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. В 5 т. М., 1956—1958.

3.Плеханов Г. В. Социализм и политическая борьба.— Наши разногласия.— В кн.: Плеханов Г. В. Избр. филос. произв. М., 1956, т. 1.

4.Плеханов Г. В. Утопический социализм XIX в. // Избранные философские произведения. Т. III. M., 1957.

П.Н.Ткачев. СОЧИНЕНИЯ

2.Ткачев П.Н. Сочинения в двух томах. М., 1975—1976, т. 1—2 (т. 2 библиогр.).

3.Ткачев П. Н. Избранные сочинения на социально-политические темы. В 4 т. М., 1923—1933.

Ткачев П.Н. Избранные литературно-критические статьи. М.— Л., 1928.

Ткачев П.Н. Избранные сочинения. М., 1932—1937, т. 1—6.

ЛИТЕРАТУРА

1.Козьмич Б. П. П. Н. Ткачев и революционное движение 1860-х годов. М., 1922.

3. Революционное народничество 70-х годов XIX века. Сб. документов и материалов. В 2 т. М., 1964—1965.

4. Водолазов Г. Г. От Чернышевского к Плеханову (Об особенностях развития социалистической мысли в России). М., 1969.

5. История русского утопического социализма / Под ред. Н. И. Бочкарева. М., 1985.

6. Малинин В. А. История русского утопического социализма. М., 1977.

7. Пантин И. К.. Социалистическая мысль в России: переход от утопии к науке. М., 1973.

8. Пантин И. К.., Плимак Е. Г., Хорос В. Г. Революционная традиция в России. М„ 1986.

9. Федоркин Н. С. Утопический социализм идеологов революционного народничества. М., 1984