Сложность современного исторического момента состоит в том, что с середины 60-х годов в нашей стране стала стремительно, как саранча, “становиться на крыло” диктатура ученых инвалидов умственного труда, собирающая под свое рыночное знамя “социалистического” производственного хозрасчета невежественных политических и хозяйственных “спонсоров”. Цель диктатуры – начать смертельно опасную раскрутку общества вокруг солнца “социалистического” рынка и “социалистических” денег как наиболее эффективных средств “ускорения” начавшегося в стране строительства коммунизма. Накопив необходимую финансовую и социальную силу, эта диктатура в 1985 году под лозунгом “перестройка” уверенно пошла в наступление на политический строй в Советском Союзе и шумно отпраздновала свою первую крупную победу в августе 1991 года. Окончательное укрепление власти народных избранников с ограниченными умственными возможностями произошло уже в октябре 1993 года. С тех пор страну восемь лет беспощадно трясет на рыночном стуле либерально-капиталистических реформ и перерыва пока не предвидится даже на обед. Чего только стоит последнее выступление перед всей страной В.В. Путина по вопросу о реформе системы советского образования. Оказывается, что сегодня советского образования российским рыночным либералам крайне недостаточно, чтобы успешно торговать нефтью, газом и другими ненужными российской власти природными ресурсами. Его срочно требуется укрепить образованием реформированным, то есть демократическим. Побойтесь Бога, Владимир Владимирович, и очнитесь от рыночного дурмана! Чтобы торговать природными ресурсами своей страны, нужны всего два профессиональных качества: ампутированная совесть и безумная, то есть без ума, любовь к деньгам. Образование (хоть советское, хоть реформированное) в таком деле только тормоз и помеха.

Правда, как показал бесценный опыт, накопленный всем человечеством, всё проходит: и хорошее, и плохое. Пройдет и диктатура профессионального советского кретинизма. Рано или поздно? Вот в чем вопрос. Наверное, чем скорее общественное сознание освободится от псевдосоциалистических и псевдодемократических мифов и настроится на научное понимание устойчивого и безопасного способа ведения своего общественного хозяйства, тем быстрее уйдет в небытие и власть над душами и жизнью бывших советских людей их умственно ущербных кумиров с советским высшим образованием.

Что же показали эти бурные и трудные годы? Во-первых, что, начиная с 1917 по 1985 год, тотальное использование Советским государством наемного труда, стимулируемого (подстегиваемого) рублем и социалистической риторикой (обязанность, долг, честь, личная инициатива, встречный план), позволило построить на обломках Российской феодальной империи огромную страну под названием СССР с мощнейшей государственно-капиталистической экономикой. Ну, а во-вторых, что тот же самый наемный труд, подстегиваемый тем же самым государством, но уже долларами и капиталистической риторикой (доход, акция, дивиденд, предпринимательство, частная выгода) разрушил это крупнейшее государство до основания всего за 6 лет. Причем и то, и другое сделали практически одни и те же люди или их дети и соратники. Теперь же (после развала СССР) без всякого внешнего силового воздействия вот уже 10 лет продолжается экономическое, а значит и физическое, уничтожение России. И делают это своими собственными руками все те же бывшие советские люди, вдохновленные идеей частного предпринимательства и ведомые на долларовом поводке к радужной капиталистической перспективе только личного или группового (“трудоколлективного”) благополучия. И ведут их туда те же самые партийные и хозяйственные поводыри, но только уже без коммунистических партбилетов.

О чем говорит этот беспрецедентный исторический эксперимент, проводимый на сцене Всероссийского театра социального абсурда? Да только о том, о чем еще сто с лишним лет назад настойчиво предупреждали основоположники научного коммунизма. Наемный труд, основу которого составляет купля-продажа рабочей силы, является самой главной опасностью любого государства в качестве могучей и стихийной общественной силы. В зависимости от тех или иных обстоятельств этот труд способен не только создать все мыслимые и немыслимые богатства мира, но и разнести в пух и прах любые государственные границы, безжалостно сметая на своем пути и все накопленные обществом моральные и материальные блага. Связано это с тем, что у наемных работников нет, и не может быть отечества. “Национальность рабочего – не французская, не английская, не немецкая, его национальность – это труд, свободное рабство, самораспродажа. Его правительство – не французское, не английское, не немецкое, его правительство – это капитал. … Принадлежащая ему земля – не французская, не английская, не немецкая, она лежит на несколько футов ниже поверхности земли. Внутри страны деньги – отечество промышленника” (К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения. Изд.2, т. 42, стр. 244).

К великому сожалению, ни защитники поверженной царской России, ни патриоты распущенного на все четыре стороны Советского Союза ни слова не говорят сегодня об этой главной российской опасности. Более того, спасать сегодняшнюю Россию от ее окончательного уничтожения и те, и другие намерены, не выходя ни на шаг за пределы капиталистических производственных отношений, основу которых составляет наемный труд. По существу, разница между этими “патриотическими” флангами не очень-то и существенная: одни (те, которые справа) хотят восстановить и сохранить великую Россию с помощью простого капитализма, то есть с помощью мелкого и среднего частного капитала, а другие (левые) – с помощью капитализма государственного, то есть тоже частного капитала, но крупного (государственного). Принимая во внимание беспощадно обнаженную марксизмом-ленинизмом людоедскую сущность капиталистических отношений вообще, а государственно-монополистических в особенности (“Империализм, как высшая стадия капитализма”! Неужто совсем забыли?), несложно догадаться, что в любом капитализме России светит только одна единственная и абсолютно безрадостная перспектива – стать малонаселенной колонией “золотого миллиарда” с вахтовым методом освоения ее природных богатств. Поэтому моя личная оценка капиталистических проектов спасения России, предлагаемых сегодня право-левыми российскими “патриотами” крайне отрицательная и предельно категоричная: чума на оба ваших дома!

Неугомонные господа-товарищи из разносторонней “патриотической” оппозиции! Спасение и безопасное процветание России сегодня возможно только в СОЦИАЛИЗМЕ! Главным его условием является нетоварный характер общественного производства, полное отсутствие системы наемного труда и распределение общественных благ на безденежной основе. Такая конструктивная жесткость диктуется следующим неумолимым объективным обстоятельством, которое невозможно преодолеть никакими вывертами высокообразованных умов бездумных любителей конвертируемой валюты и неуемных апологетов капиталистических общественных отношений.

Начавшаяся в Западной Европе промышленная революция уже два века назад дала старт ускоряющимся темпам развития научно-технического прогресса. Одновременно с ростом НТП такими же темпами стала расти и смертельная для общества и буржуазного государства опасность использования системы наемного труда. Это связано с тем, что научно-технический прогресс, создавая мощнейшие средства усиления возможностей человеческого ума, в условиях наемного (продажного) труда с таким же успехом умножает и человеческую глупость. Ведь наемный труд предполагает безропотную и самостоятельно до конца не осмысливаемую деятельность работника, обязанного выполнять свои функции в качестве одушевленного средства производства только по приказу начальника или по технологической инструкции. Результат своего личного труда такой работник способен оценить только размером заранее оговоренной зарплаты (цены своей рабочей силы), а не количеством благ, произведенных им для общества, включая и его самого. Наемному работнику абсолютно безразлично, за что он получает зарплату – за созидание или за разрушение. Как в известном анекдоте. Отдел кадров. Вопрос: – “что умеешь делать?”. Ответ: – “могу копать”. - “Хорошо. А еще, что умеешь?”. - “Могу не копать!”. То есть, наемного работника не интересует ни содержание совершаемого им процесса труда, ни произведенный лично им конечный результат его труда в виде тех или иных материальных и духовных благ. Наемного работника интересует только зарплата, как главный результат его самостоятельной и сознательной деятельности по продаже своей рабочей силы владельцу овеществленных производственных средств. Все остальное - “бу сделано!” (По 300 баксов на пушечный прицел - и Белый дом в центре Москвы несколькими выстрелами из трех танковых стволов перекрашивается в черный. Кто находится в этом Доме – значения не имеет. Хоть мать с отцом, хоть жена с детьми! Деньги не пахнут ни родной, ни чужой кровью!) Что же касается количества осязаемых благ, необходимых даже для простого поддержания жизни наемного работника, и нормируемых ему с помощью денег, то эта величина заранее такому работнику никогда не известна, так как она всегда является величиной, не зависящей от его личных усилий. В условиях господства системы наемного труда она целиком и полностью зависит только от тех или иных желаний владельцев основных средств производства и их умения управлять этими средствами, учитывая не только свои собственные интересы, но и интересы своих наемных работников. Кроме того, в условиях товарно-денежных отношений благополучие наемных работников в решающей степени зависит от количества наличных финансовых средств у хозяев их жизни для своевременных расчетов за купленную в рассрочку рабочую силу. Научно-технический прогресс при таких производственных отношениях способен только усилить власть хозяйских прихотей над своими добровольными рабами. Но точно в такой же степени НТП усиливает и опасность бездумной деятельности вооруженных техникой наемников не только для частных владельцев условий производства, но и для всего мирового сообщества. Долго всем будет сниться наш Чернобыль, японские Хиросима с Нагасаки и Нью-йоркские “близнецы”!

Что же касается тех, кого пугает военный коммунизм, то здесь дело обстоит несколько сложнее. Такие люди не видят, а поэтому и не могут понять, что “военный коммунизм” (коммунизм-то весьма условный) распространялся исключительно на безденежное изъятие и распределение советским государством только продуктов питания и жилья для городского населения с целью предотвращения в городах массового голода и неотвратимо связанных с ним социальных потрясений. Это была жесткая административная мера, вызванная форс-мажорными обстоятельствами в послереволюционной Советской России. В области организации общественного производства никакого коммунизма в нашей стране никогда не было: ни научного, ни государственного, ни военного.

Как до революции, так и после нее, в стране продолжал функционировать контролируемый государством капиталистический способ производства. Этого никто никогда от народа не скрывал. Вспомните предреволюционного Ленина! В сентябре 1917 года он был искренне убежден, что “социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией”. Однако, для того, чтобы такая государственная монополия на деле смогла быть обращенной на пользу всего народа, необходим механизм хозяйствования более совершенный по сравнению с тем, который обслуживал монополию негосударственную. Именно в этом убедился Владимир Ильич сразу же после прихода к власти большевиков. И исключительно в этом направлении неустанно и напряженно работала его мысль все послереволюционные годы. Ни военный коммунизм, ни НЭП не смогли помочь Советской власти вывести страну на устойчивый путь к социализму. Нестабильность же капиталистической экономики неизбежно порождала и политическую нестабильность. Результаты НЭПа в оценке Ленина предельно прозрачны: “машина едет не туда” предупредил он своих соратников 27 марта 1922 года на XI съезде РКП (б). Советской власти, как воздух, нужен был такой механизм управления народным хозяйством, который исключал бы все социальные пороки, порождаемые капиталистической монополией, опирающейся на деньги и наемный труд. Но, прежде всего, нужен был такой механизм хозяйствования, который бы надежно блокировал возможность реставрации классового расслоения общества.

Развивая упомянутую выше мысль Монтеня, можно сказать, что людей не пугают те вещи, о которых они не составили себе представление. В отличие от огромной массы именно таких людей Ленин очень хорошо понимал, что представляют собой наемный труд и деньги. Поэтому в конце своей жизни все же успел сформулировать основные принципы такого механизма хозяйствования, который бы смог защитить Советскую Россию от социально опасных пороков капиталистического способа производства, стоящего на этих “глиняных ногах”.

Наиболее четко эти принципы изложены в его статьях “О кооперации”: “строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией – это есть строй социализма”. Реальную возможность блокирования денег, как средства реанимации капиталистической частной собственности и обобществления на деле национализированной собственности на средства производства, Ленин представлял только в поголовной кооперации российского населения.

Почему в сохранении рынка и денег Ленин видел главное условие реставрации капитализма? Потому, что деньги по своей сути – “это не вещь, а общественные отношения”. Сформулировано Карлом Марксом без малого полтора века назад. Деньги в условиях наемного труда позволяют накапливать частное право на распределение не только всех общественных богатств, но и даже и тех, которые минимально необходимы для воспроизводства физической жизни людей. Именно на эту особенность денег он обращал самое пристальное внимание в своих “Экономических рукописях 1857-1861 г.г.”: “ та власть, которую каждый индивид осуществляет над деятельностью других или над общественными богатствами, заключается в нем как владельце меновых стоимостей, денег. Свою общественную власть, как и свою связь с обществом, индивид носит с собой в кармане”. О наличии сегодня в Российской Федерации реальной демократии, то есть власти народа, и о ее реальной силе можно судить только по тому количеству денег, которое имеется в карманах подавляющего большинства ее граждан.

К сожалению, в Советской России доминировали (и продолжают доминировать) идеи консервативного, то есть буржуазного, социализма. Главная особенность такого социализма подробно изложена основоположниками марксизма в “Манифесте Коммунистической партии”. Она состоит в том, что “под изменением материальных условий жизни этот социализм понимает отнюдь не уничтожение буржуазных производственных отношений, осуществимое только революционным путем, а административные улучшения, осуществляемые на почве этих производственных отношений, следовательно, ничего не изменяющие в отношениях между капиталом и наемным трудом”. Все послереволюционные годы государственная власть в СССР шла не по пути создания государственной машины, полностью уничтожающей буржуазные отношения в обществе, а по смертельно опасному пути слепого копирования (но уже в масштабе всего государства) механизма управления крупными капиталистическими корпорациями. То есть по пути ориентации производственных отношений на наемный труд и оценку стоимости рабочей силы с учетом иерархической значимости той или иной должности. Слепое копирование капиталистической системы управления производством привело ко всем неизбежно вытекающим из этого обстоятельства социальным последствиям в виде открытой или скрытой безработицы и всевозможных дефицитов: как товарных, так и продуктовых. В изобилии оказались только деньги, которые советские люди аккуратно коллекционировали в своих чулках и мешках, или в государственном сберегательном банке. В СССР точно так же, как и в царской России, продолжала функционировать буржуазная административно-командная система управления общественным порядком, закамуфлированная плакатами с социалистическими лозунгами. Как и предвидел еще Плеханов Г.В., такая машина сумела привезти только к “обновленному царскому деспотизму на коммунистической подкладке”.

Механизма социалистического хозяйствования в Советском Союзе не было никогда! Бесконечная 80-летняя кадровая чехарда со сменой только субъектов аппарата государственного управления, крутящих “баранку” капиталистической машины то вправо, то влево, ничего изменить в стране по существу не могла. И не смогла! Сегодня же этот административный “финт”, выработавший свой “технологический” ресурс еще в начале прошлого века, тем более не в состоянии помочь спасению буржуазной России. Для этого нужен принципиально иной механизм хозяйствования и управления. На старой государственной машине, даже забронированной военно-полицейским режимом, дальше капитализма уехать не удастся, сколько не жми на налоговые “педали”, и сколько не меняй “шоферов” за государственной “баранкой”. Машина капиталистического хозяйствования способна довезти только до социального тупика или исторической пропасти. Такая техническая ущербность обусловлена тем, что ее движитель запрограммирован на выполнение только двух операций: сначала с помощью денег и наемного труда отнять у граждан результаты их труда, а потом разделить эти результаты между ними с помощью свободной или государственной торговли, не забыв в первую очередь и себя любимых. Ни на что другое эта машина не способна. Для спасения страны и ее народа необходимо, чтобы российская государственная власть срочно научилась складывать и умножать богатство общества с помощью научной организации свободного труда всех его граждан (кстати, закрепленного Конституцией РФ), и распределять его между ними, не прибегая к деньгам и торговле.

А это означает, что без создания и освоения принципиально нового (складывающего и умножающего) механизма хозяйствования никакой сильной государственной власти, о которой уже второй год грезит очередной российский “гарант”, в капиталистической России не будет никогда, сколько бы он с помощью своих советников ни супил бровь и ни надувал щеки. Будет только ее жалкая бутафорская видимость, плохо скрывающая людоедскую власть над Россией мирового транснационального финансового капитала. Именно этой людоедской власти служат сегодня Е.Ясин и вся компания его умственно ущербных коллег. Без глубокого овладения ленинскими мыслями о необходимости поголовного технологического кооперирования всего российского населения для организации общественного производства, не зависимого от мировой финансовой конъюнктуры, никаким наращиванием российской военной мощи справиться с такой властью не удастся.

При осмыслении конструктивных особенностей социалистического способа производства необходимо отталкиваться от четкого научного понимания, что и социализм, и коммунизм – это царство труда, свободного от эксплуатации одних людей другими, то есть царство сознательной деятельности каждого члена общества. Эта сознательная деятельность проявляется в управлении вещами, а не людьми, и в руководстве производственными процессами, необходимыми для поддержания устойчивого расширенного воспроизводства каждой человеческой жизни. Социализм от коммунизма отличается только принципом распределения произведенных общественных потребительных (а не товарных) благ. При социализме распределение должно осуществляться по труду, то есть по рабочему времени, а не по должности. При коммунизме же – по потребности. Но и в том, и в другом случае - на безденежной основе.

15.09.01

E-mail: [email protected]