Режимы не свергают — они умирают сами, исчерпав свои возможности по развитию производительных сил страны. Отрекся от престола всемогущий император России Николай Романов II; лишь подростки-юнкера защищали Временное правительство А.Ф.Керенского; ни один коммунист не пошел с оружием в руках защищать партийные комитеты и Советскую власть в СССР осенью 1991 года. Иностранная интервенция и Белая гвардия не смогли сокрушить правительство В.И.Ленина, а через семьдесят лет правительство М.С.Горбачева тихо рухнуло, разбив на осколки и СССР, подобно тому как падает в безветренную погоду в лесу могучее внешне, но сгнившее внутри дерево, ломая все вокруг и хороня под собой.

В чем же причина того, что развалилась и продолжает гибнуть вторая держава мира — СССР? Сумбурные объяснения этого процесса со стороны “демократов” кознями “красно-коричневых” и “жестокостями большевиков” трудно принять в расчет, ибо никакого объяснения случившегося тут в сущности нет. Неубедительно выглядят ссылки на “агентов влияния”, “пятую колонну” и т.п., ибо эти факторы были постоянно и везде, далеко не всегда приводя к тем разрушительным последствиям, какие мы наблюдаем в странах Восточной Европы в наше время. Могучему и здоровому организму не страшны ни болезни, ни удары; надо искать причины гибели внутреннего свойства, которые настолько ослабили социально-экономический “организм” нашей страны, что смогло случиться то, что случилось.

Такая постановка вопроса — о поиске внутренних, а значит и объективных причин происходящих в России событий с ходу, зачастую, отвергается как “надуманная”, “схоластическая” и т.п. Вот второй номер (1993 год) “...Изма” принес нам окончание, в общем-то интересной статьи А.М.Еремина “Процесс реставрации капитализма в СССР”. А вместе с ней — и недоумение по поводу одного из основных ее положений. Альберт Михайлович ставит вопрос: “Почему победила политика реставрации, ликвидации социалистического строя в СССР?”. И дает такой ответ: “В принципе объективных оснований для этого не было...” (...Изм, 1993, №2(3), с.7).

Вот те раз! Ведь если объективных оснований не было, то нам, экономистам, “в этой проблеме” и делать-то нечего: экономисты занимаются именно объективными отношениями и отражающими их категориями. А все остальное, в лучшем случае, предмет исследования психологов или — объект, внимания литераторов и журналистов. Из этого не следует, что субъективный фактор надо отбросить как ничего не значащий. А.М.Еремин обстоятельно исследует этот субъективный фактор. Он правильно констатирует, что “многие из верхушки КПСС” имели “антисоциалистическое лицо”, много было “перевертышей”, “даже идеологическую работу возглавляли люди некоммунистических взглядов”; истинные взгляды Генсека Горбачева “оказались, по меньшей мере, далеки от социализма”. (...Изм 1993, №2(3),с.8). Все, вроде бы, правильно. Но!

Помилуйте... Да что же это за социализм такой, который у нас был, что это за Советская власть такая, что на самом верху вырастили такую кучу предателей! Более того, до 1985 года именно эти, очень нехорошие, люди строили коммунизм и социализм, а теперь с тем же усердием, по мнению А.М.Еремина и многих других, строят капитализм. (Термин “реставрируют” вряд ли вообще подходит, так как Россия была крестьянской, а не капиталистической страной). Может, права Э.В.Никишина: “Не социализм погубил великую Россию, а Россия вкупе с прочими отсталыми странами пока что погубили социализм, незаметно для себя подменив его мелкобуржуазным суррогатом” (...Изм, 1992, №1, с.37). От себя добавлю, прежде всего, подменила социализм именно Великая Россия, точнее — СССР, а не КНР или ГДР.

За подтверждением этого положения обратимся к В.И.Ленину и попытаемся найти у него ответ на три вопроса. Каков характер Октябрьской революции? В чем сущность нэпа? Каково содержание социально-экономических процессов до и после “августа-91”?

Начать следует с характеристики дооктябрьской России, которая была страной мелкотоварного и натурального производства, как это великолепно показано в статье В.А.Копырина (см:...Изм. 1992,№1,с.79-80). Добавим, что в 1913 году горная и фабрично-заводская промышленность создавали, приблизительно всего лишь 13 процентов национального дохода (См.: Весь мир. М. 1925, с.856). Еще в 1924 году в СССР крестьяне-единоличники и некооперированные кустари составляли 75, а рабочие — всего 10 процентов населения (см: Народное хозяйство СССР за 70 лет. М., 1987, с.11). Факты свидетельствуют, что степень капитализации России и ее “подготовленность” к социализму представляется сильно преувеличенной. По нашему мнению, после низвержения самодержавия 12 марта 1917 года стадию развития капитализма России только еще предстояло пройти при любом правительстве.

Россия “продвигалась к революции социалистической” через нэп. В последнем публичном выступлении 20 ноября 1922 года В.И.Ленин заявил, что “новая экономическая политика” называется “новой” потому, “что она поворачивает назад”, но в конечном счете, “из России нэповской будет Россия социалистическая” (Полн. собр. соч. т.45., с.302, 309). Но что же это такое нэп? Слишком упрощенно трактовать эту политику как отступление. Ведь если только отступать, так — к натуральному и мелкотоварному крестьянскому хозяйству, которое господствовало в России. А В.И.Ленин говорил об “отступлении” к капитализму, который в России, мягко говоря, не преобладал (“Россия — крестьянская страна”). “Новая экономическая политика... означает переход к восстановлению (? — А.С.) капитализма... На почве ... свободной торговли капитализм не может не расти”. Далее В.И.Ленин уточняет направления отступления: “Отступаем к государственному капитализму .., к кооперативному капитализму, к частнохозяйственному капитализму.., к торговле” (Полн. собр. соч., т.44, с.159-160, 487-488).

Нет, дорогие товарищи, нэп — это не отступление к отсталому полунатуральному крестьянскому хозяйству, а наступление через капитализм в сторону социализма, совершаемое диктатурой пролетариата. Замысел нэпа в том, чтобы в условиях Советской власти как формы диктатуры пролетариата, пройти исторически необходимый период развития капитализма, обеспечив на основе капитализации экономики создание необходимых предпосылок для социализма. При этом, ленинский алгоритм построения социализма в России принципиально отличается от Марксова алгоритма перехода от капитализма к социализму в развитых капиталистических странах.

По К.Марксу (и, кстати, по Г.В. Плеханову), логика истории такова: мелкотоварное производство — капиталистическая экономика — социальная революция — капиталистическое государство — предпосылки и элементы социализма — социалистическая революция — социалистическое государство и переходный период — социалистическая экономика. То есть, политика вырастает из экономики, изменения в надстройке следуют за изменениями в экономическом базисе.

По B.И.Ленину, для России последовательность событий принципиально другая: мелкотоварное производство — социальная революция — советское государство — капиталистическая экономика и переходный период — социалистическая революция — социалистическая экономика. Иными словами, политика формирует экономику, чтобы “на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы” (Полн. собр. соч., т.45, с.381). Советское государство должно было превратить мелкотоварную российскую экономику, как это ни парадоксально, в крупнотоварную, капиталистическую, а уж затем — и в социалистическую. На XI съезде РКП(б) в 1922 году В.И.Ленин разъяснял: “Построить коммунистическое общество руками коммунистов, это — ребячья, совершенно ребячья идея... Управлять хозяйством мы сможем, если коммунисты сумеют построить это хозяйство чужими руками, а сами будут учиться у этой буржуазии и направлять ее по тому пути, по которому они хотят.., чтобы некоммунистическими руками строить коммунизм...” (Полн.собр.соч.,т.45,с.98).

Видели ли марксисты опасность на этом пути? Ф.Энгельс не только видел, но и предостерегал. Сошлемся на его предупреждения, сделанные Ф.Энгельсом еще в 1850 и 1853 годы. Ф.Энгельс предвидел, что партия, пришедшая к власти раньше, чем созрели материальные условия осуществления ее программы, будет вынуждена проводить в жизнь, чтобы удержаться у власти, программу другой партии или производить “коммунистические опыты”, отделываясь от своего класса “фразами, обещаниями и уверениями” (Маркс К., Энгельс Ф. Соч.т.7, с.423; т.28,с.490). В определенной мере это делалось, начиная от принятия эсеровского “Декрета о земле” и кончая уступкой в годы нэпа “крестьянину как торговцу, принципу частной торговли”, ибо это было в интересах социалистического движения (Поли.собр.соч.,т.45,с.37.0). Но В.И.Ленин это понимал и признавал. Последующие же руководители партии и государства, наоборот, делали опыты “строительства коммунизма” и “развитого социализма”, прикрываясь “сладеньким комвраньем” и псевдонаучными решениями, что дискредитировало КПСС, идеи коммунизма и социализма.

Главное: какое отношение имеет нэп к социализму? Можно сказать так: если нэп — это господство крупнотоварного производства, основанного на капиталистических началах, то нэп создает (и создавал!) предпосылки и элементы социализма. Но нэп — это не социализм, а капитализм. Из России нэповской через грядущую социалистическую революцию должна была возникнуть Россия (СССР) социалистическая, создающая из самой себя недостающие элементы социализма как системы. “Должна была...” Да вот возникла ли?

Дело в том, что, как уже было сказано, прошлое России советского периода до сих пор коммунистами теоретически не определено. Как только его, это советское прошлое, ни называют — “тоталитарный социализм”, “государственный социализм”, “худой (?!) социализм”, “государственно-бюрократический социализм”... Все, видимо, боимся расстаться со сталинским определением, сделанным на XVIII съезде ВКП(б) в марте 1939 года: “В нашей стране осуществлена в основном первая фаза коммунизма, социализм”. Так в какое прошлое возвращаться: в “худое”, “бюрократическое”, но все же — “социалистическое”? Или в капиталистическое?

А не покажется ли любому здравомыслящему человеку подозрительным, что обгадив, в меру своих сил, имена В.И.Ленина и И.В.Сталина, так называемые демократы не касаются ни ленинского определения социализма, ни сталинской констатации построения социализма в СССР? Может быть, им, “демократам”, выгодно, чтобы период 1921-1991 годов считали социалистическим? Ведь в этом случае на социализм можно свалить все, что вытворялось на Руси капитализмом, хоть и под красным флагом. Так был ли социализм?..

Начнем с определения. “Душу живую”, основу социализма, В.И.Ленин видел в истине — “Кто не работает, тот да не ест” (Полн. собр. соч., т.З6., с.357-358). В развернутом виде, на наш взгляд, это выглядит так: распределение общественного труда по способностям каждого и распределение предметов потребления по труду каждого. Первая часть формулы в нашей стране совсем не была осуществлена, ибо не было системы определения способностей. Вторая часть формулы —“по труду”— также не реализовалась. Например, в разных колхозах оплата за отработанный человеко-день (за одинаковый труд) различалась семикратно; работают одинаково — “едят” по-разному. Что же касается тех, кто “ест, а не работает”, то превышение крупных расходов населения над денежными доходами от заработной платы и общественных фондов потребления составило в 1970 году 12 миллиардов рублей, а в 1984 году — уже 92 миллиарда рублей (см.: Экономические науки, 1987, №12, с.42). Откуда денежки?!

В.И.Ленин оставил нам характеристику социализма в весьма своеобразной формуле: “Советская власть + прусский порядок железных дорог+американская техника и организация трестов + американское народное образование etc.etc. ++ ... = социализм” (Полн. собр. соч., т.36, с.550). Чтобы читателю было легче судить, насколько реальный социализм был или не был близок к этому идеальному уровню, напомним, что уже “Сталинская Конституция” превратила советскую систему в парламентскую, а производительность общественного труда в СССР по отношению к среднему уровню всех развитых капиталистических стран, достигнув в 1950 году примерно 40 процентов, до 1987 года застыла на этом уровне (Мировая экономика и международные отношения, 1987, №12, с. 144). О “перестроечных” годах не говорим...

Так был ли построен, в основном, социализм в СССР? Или Сталин отождествлял должное с сущим? Думается, ответ дала Марксистская платформа в КПСС еще в 1990 году: “В СССР к настоящему-времени сложилось общество, в основе которого лежит неустойчивый (в историческом смысле) конгломерат элементов докапиталистических, государственно-капиталистических и социалистических общественных отношений” (см.: Правда, 1990, 17 апреля).

В СССР была смешанная экономика, где преобладал государственный капитализм в мелкобуржуазном исполнении, но “не социализм в основном”. А с начала перестройки “процесс пошел” в направлении дележа государственного имущества по частным лицам с целью превращения государственного капитализма в частный капитализм. В этом — суть текущего момента, источник борьбы в структурах власти между промышленным и торговым капиталом. Тогда, десять лет назад, трудящийся жил лучше? Конечно, лучше! Но не потому, что “тогда” был социализм, а сейчас — капитализм, а потому, что “тогда” был капитализм более высокого уровня развития, и элементы социализма у трудящихся отнимают, да и вся Россия превращается в колонию мирового империализма.

На чем же, собственно,“погорела” в России столь популярная еще в начале XX века идея социализма? Если даже критически отнестись к суждению Н.Бердяева, что русский социализм (коммунизм) более похож на христианскую веру нежели на марксистское учение, то, с объективной стороны, социализм в России “погорел” на попытке совместить социализм с рынком. И.В.Сталин писал в работе “Экономические проблемы социализма в СССР” (1952 год), что закон стоимости, рынок, так же хорошо может обслуживать социализм, как некогда обслуживал капитализм. Но здесь трудно согласиться с ним: рынок деформирует в масштабе общества распределение труда (безработица) и распределение по труду (доходы из прибыли). В.И.Ленин обращал внимание: '“...Общество, основанное на товарном производстве, стоящее и обмене с цивилизованными капиталистическими нациями, на известной ступени развития неизбежно становится и само на путь капитализма” (Полн.собр.соч., т. 11, с.37). В хозрасчете В.И.Ленин видел восстановление капитализма (Поли.собр.соч., т. 44, с.21 1) И уж совсем четко: “Коммерция? = капитализм” (Полн.собр.соч., т.44, с.473). Сегодня коммунистам решать: прав В.И.Ленин или И.В.Сталин. Но решать — надо!

Успел В.И.Ленин увидеть и то, что рынок (товарно-денежные отношения) побеждает казалось бы мощнейшую советскую государственную систему. “Машина едет не туда”,— предупредил В.И.Ленин 27 марта 1922 года на XI съезде РКП (б) (Полн.собр.соч.,т.45,с.86). Превращение мелкотоварного, полунатурального хозяйства в крупнотоварное — вот первый “риф”, на котором “споткнулась” попытка построить социализм при отсутствии необходимой материально-технической базы. На наш взгляд, Компартия взялась за исторически не свое дело, когда под видом “полного хозрасчета” стала строить развитой социализм. В результате получился полный капитализм.

В связи с этим приведем редко цитируемое пророчество Г.В.Плеханова, перекликающееся с предвидениями Ф.Энгельса: “Социалистическая организация производства предполагает такой характер экономических отношений, который делал бы эту организацию логическим выводом из всего предыдущего развития страны”, ибо “декретами не создать условий, чуждых самому характеру современных экономических отношений”. Если этого нет, “придется мириться с тем, что есть, брать то, что дает... действительность”. В этом случае “здание социалистической организации будет строиться руками правительства, а не класса, не народом, а “сверху”. “Национальным производством будет заведовать социалистическая каста”. И относительно входящих в нее лиц: “Не может быть никаких гарантий в том, что они не пожелают воспользоваться захваченной ими властью для целей, не имеющих ничего общего с интересами рабочего класса”. В результате социальная революция приведет к “обновленному царскому деспотизму на коммунистической подкладке” (Избр. философ. соч. в пяти томах. т. 1, с.103-108, 323).

А еще говорят: нет пророка в своем отчестве! “Как в воду глядел” Георгий Валентинович...

Развившиеся товарно-денежные отношения проявляли себя в хозяйственной практике в самых различных формах, которые, поскольку это было недавно, живо может представить себе каждый. Так, “на низах” шел торг о нормах выработки и расценках (цена рабочей силы), “на верхах” — о величине плановых заданий (план стал своеобразным товаром!); рыночные механизмы действовали под прикрытием “плана” (рынок средств производства при их фондированном распределении); фиктивная экономика создавала фиктивную стоимость, чем позволяла неплохо кормиться, стоящим “у кормила власти” (цены завышались, приписки достигали от 3 до 20 процентов стоимости продукта); существовала нелегальная частнокапиталистическая экономика (подпольные торговые и производственные предприятия): образовался властный капитал— особая разновидность капитала, при которой субъект — капиталист присваивает прибавочную стоимость потому, что занимает место в структурах власти (теперь это называется “коррупция”); существовала, как и сейчас, “черная экономика” (воровство, торговля краденным, наркобизнес). Это — не имитация рынка, это — реальный рынок.

Все это превращало (и превратило!) в условиях “хозрасчета”, а на деле — капиталистического коммерческого расчета, руководителей предприятий из “служащих” в подлинных хозяев, узурпировавших права как коллектива предприятия, так и вышестоящих государственных органов. Произошло то самое частное присвоение на общественной фабрике, когда собственность стала экономически частной, оставаясь юридически то ли общественной, то ли государственной. Сложилась, действительно, каста технократов, жаждавших привести свое экономическое положение и соответствие с юридическими нормами путем изменения самих этих норм. Бюрократы и партократы лишь обслуживали технократию, изредка урывая “свой кусочек”.

Второй “риф”, на котором “споткнулся” в России “корабль социализма”,— это сохранение мелкобуржуазной нетрудовой психологии в условиях современного индустриального (крупнотоварного) производства. Индустриализация и коллективизация привели к тому, что доля крестьян в населении СССР с 78 процентов в 1928 году сократилась до 15 процентов в 1979, то есть, практически, за срок жизни одного поколения крестьяне (именно крестяне, а не рабочие!) стали рабочими, офицерами армии и КГБ, врачами, партработниками... В.И.Ленин считал, что трудящийся в полной мере становится рабочим, если не меньше 10 лет пробыл фактически рабочим на крупных промышленных предприятиях (см.: Полн. собр. соч., т. 45, с. 17-18). Этого часто не было, ибо шел постоянный перелив населения из деревни в город. К тому же лучшие, сознательнейшие кадры “выбили” две войны и террор, именуемый почему-то “необоснованными репрессиями”. В результате исчезла, если еще была, классовая база диктатуры пролетариата.

Третий “риф”, погубивший социализм в России — это перерождение Коммунистической партии под влиянием экономической основы внутри страны и вне ее, преднамеренное “размывание” КПСС. В.И.Ленин уже в 1922 году писал: “Если у нас имеется в партии 300-400 тысяч членов, то и это количество чрезмерно...” (Полн.собр.соч., т.45, с. 18). А после смерти В.И.Ленина был открыт “ленинский призыв” в партию по разнарядке. В 1927 году партия на 60 процентов состояла из коммунистов, принятых в партию уже после смерти В.И.Ленина (см.: Наше Отечество. т.2. М., 1991, с.226-22-7).

Старые партийные кадры уничтожались новыми. Так на XVII партсъезде (1934 год) из присутствовавших делегатов половина вступила в партию до 1917 года, а четыре пятых — работали с В.И.Лениным; на XVIII съезде (1939 год) делегатов с дореволюционным стажем было всего полтора процента, а “ленинцев” осталось 17 процентов (см.: Правда, 1992, 21 ноября) — плохо орабоченный мужик попер в партию. Все остальное, что мы наблюдали, — лишь следствие. В.И.Ленин считал, что преступников-коммунистов следует вешать :“верх позора и безобразия: партия у власти защищает “своих” мерзавцев!!” (Полн.собр. соч., т. 45, с. 53). Увы... Ну, а в период XXVIII съезда КПСС одобрили развитие рынка как средства “реализации возможностей социализма” 66 процентов делегатов этого съезда, но только 32 процента опрошенных беспартийных (см.: Правда, 1990, 3 сентября). Конечно, “партия всегда впереди”, но беспартийные-то быстро почуяли, что им сулит “вход в рынок”...

Социализм, наконец, “сел на риф” в силу своего собственного содержания как общества трудящихся. “Русский человек — плохой работник по сравнению с передовыми нациями”,— эта ленинская констатация факта (Полн. собр. соч., т.36, с.189) стала страшным прогнозом на будущее, к сожалению, осуществившимся. Да, были передовики производства — ударники, стахановцы, передовики “комтруда”. Но вспомним, сколько из них было “липовых”, вспомним, как глухо ненавидела действительно передовых рабочих основная масса трудящихся; наверно, не меньше, чем крестьяне — выделившихся на “отруба” кулаков. Капитализм где-нибудь в Англии триста лет приучал работника хорошо работать. “Социализм” в России не успел этого сделать — сил и времени хватило лишь на элитный военно-промышленный комплекс. Труд не занял подобающего места в системе ценностей, тем более, не стал всеобщей потребностью, хотя уже в наши дни в развитых капиталистических странах примерно 10 процентов рабочих и 20 процентов ИТР реализуют себя в труде как личности. У нас же, по мере развития рыночных отношений, возрастала ориентация на получение дохода без труда. Так, не на труд, а на отдых, веселье, развлечение было сориентировано в 1977 году 15 процентов обследованных московских школьников, а в 1987 — уже 50 процентов (см.: Социалистическая индустрия, 1988, 13 февраля). Никакие “агенты влияния” не смогли бы так “воспитать” подростков, как это сделал реальный, а не “имитированный” рынок. А те школьники теперь выросли и “веселятся”...

И получилось следующее. В течение 20-х и, отчасти, 30-х годов был проведен ряд важнейших социализующих экономику действий: установлен восьмичасовой рабочий день, проводилось планирование народного хозяйства, ликвидирована безработица, постоянно росла интенсивность труда, устранена эксплуатация человека человеком. Однако, эти позитивные процессы постепенно затормозились и превратились в свою противоположность: рабочий день более не уменьшался и не увеличивалось свободное время, плановое хозяйство использовалось лишь для самовозрастания •советского государственного капитала, прикрывая действие закона стоимости, да и планы не выполнялись, безработица перешла в постоянный дефицит рабочей силы при скрытой безработице внутри предприятий, сохранялось и возрастало социально-экономическое неравенство в “социалистическом” обществе по известному “правилу” “ты — начальник, я — дурак”. По меткому суждению В.И.Староверова, возобладал объективный, манипуляторский подход технократов к трудящимся и их же субъективный подход к народному хозяйству как “к своему”. Сколько решений было принято о вреде “вала” и необходимости усиления моральных факторов в труде — что-нибудь изменилось?..

В связи с этим нужно отметить интересное замечание А.М.Еремина, который свидетельствует, что экономика стран развитого капитала не является рыночной экономикой. Наверно, немножко “перехватил” Альберт Михайлович — безрыночного хозяйства на земле еще не существует, правильнее говорить о регулируемой рыночной экономике. Но тенденция-то правильно подмечена. В США уровень обобществления в экономике составляет 43 процента и продолжает расти (см.: ...Изм. 1993, №2(3), с. 13). Если речь идет не о юридическом, а о реальном — экономическом обобществлении производства (собственности, по К.Марксу), то придется признать, что СССР никогда не достигал столь высокого уровня обобществления производства “на деле” и, следовательно, США сейчас ближе к социализму, чем был СССР до “августа 1991”.

“Верхушка КПСС” по-прежнему у власти и занимается тем же, чем и раньше, то есть развивает капитализм в России. Тем то и отличается нынешняя “реставрация капитализма” от Октябрьской революции 1917 года, что тогда к власти пришли люди, желавшие изменить общественный строй России, а сейчас у власти люди, желающие сохранить и легализовать имеющийся общественный строй — строй капитализма.

Но капитализм бывает разный. В настоящее время экономическая обстановка в России и СНГ характеризуется борьбой между, с одной стороны, государственным и монополистическим капитализмом, вполне конкурентноспособным на мировых рынках и требующим планомерного (не планового!) управления, а, с другой — торговым капиталом, не способным к накоплению, слабым в мировом масштабе, коррумпированным и компрадорским, действующим в стихийном рынке. Сегодня устанавливается диктатура торгового капитала, ввергающая страну в колониальный режим не каких-то “жидо-масонов”, а страшного в своей обыденности мирового империализма.

В этой конкретной обстановке нынешнего дня коммунисты, думается, должны прекратить оплакивание “потерянной России” в общем хоре голосов всех оттенков — от либералов до русской партии. После того, как “слезы будут вытерты”, поведение коммунистов, наверно, должно быть следующим: а) всемерная поддержка государственного и крупномонополистического отечественного капитализма как материальной и организационной основы социализма и как единственной силы, способной обеспечить независимость и объединение страны; б) борьба за “встраивание” в капитализм элементов социализма, социализация капитализма, с целью придания капитализму нового качества; в) внесение в рабочее движение социалистического сознания и овладение руководством в этом движении, тем более, что организации революционеров сейчас в России не существует, и неизвестно, когда будет, если будет. Главное же — подлинно научная разработка проблем коммунистического и рабочего движения, восстановление учения К.Маркса и В.И.Ленина в его неискаженном виде, критика его и выводы из него уже потом, как следствие.

В части стратегии, исторически социализм по-прежнему впереди человечества, а не в его прошлом, ибо полнокровного социализма еще не было на земном шаре. Но нельзя заставить жить при социализме. Социализм вырастает из высокоразвитого капитализма, а не из мелкотоварного хозяйства, которое преобладало в до- и послереволюционной России. Из него мог вырасти и действительно вырос только капитализм, последовательно или с возвратом проходящий стадии своего развития. “Прежние революции гибли именно потому, что рабочие не могли удержаться твердой диктатурой и не понимали, что одной диктатурой, одним насилием удержаться нельзя; удержаться можно только взявши весь опыт культурного, технического, прогрессивного капитализма, взявши всех этих людей на службу, ибо “коммунизм вырастает из капитализма” (Ленин В.И.. Полн. собр. соч., т. 40, с.217).

Поэтому вернемся к ленинской оценке Октябрьской революции, приведенной ранее. Да, социалистическая революция еще впереди, а сейчас Россию уводят в феодально-колониальный режим именно от социализма. Революция марта и ноября 1917 года — “первая победа, еще не окончательная победа...” Но! “Мы это дело начали. Когда именно, в какой срок, пролетарии какой нации это дело доведут до конца — вопрос несущественный. Существенно то, что лед сломан, что путь открыт, дорога показана” (Ленин В.И. Полн. собр. Соч., т.44, с. 149-150). И нет сил, способных погасить факел разума, удерживаемый коммунистами всех стран во тьме обезумевшего рыночного мира!