Из книги Сандры Безик «Моя страсть – фигурное катание» (на англ.) (The Passion to Skate, Turner Publishing, Inc.,1996).

... Я никогда не забуду день, когда умер Сергей Гриньков.

Это случилось 20 ноября 1995 года в Лейк-Плэсиде во время репетиции программы нового сезона «Звёзд на льду». Когда Сергей и Катя Гордеева, его жена и партнёрша, прокатывали программу с их многолетним хореографом Мариной Зуевой, Сергею внезапно стало плохо. Он лёг на лёд и умер почти сразу же, как мы потом узнали – от вовремя нераспознанной врождённой болезни сердца.

Вся команда «Звёзд на льду» была в шоке. Все любили и уважали Катю, Сергея и их трёхлетнюю дочку Дарью. Гордеева и Гриньков, которые по мнению многих были самой красивой и элегантной парой за всю историю фигурного катания, были просто хорошими и добрыми людьми, также приверженными фигурному катанию, как и многие из их коллег. Их прекрасные отношения были наполнены любовью и нежностью, что проявлялось буквально каждый день. Мы часто видели их обменивающимися укромными поцелуями или просто влюблёнными взглядами. Когда Сергей и Катя – любящие родители - приводили к нам Дашу (так уменьшительно звали Дарью), она всех нас забавляла. Они служили постоянным напоминанием всем, что жизнь существует и за пределами фигурного катания и профессионального шоу-тура, и что при желании можно иметь и то, и другое.

Когда с Сергеем случилось несчастье, мы готовились к открытию нашего десятого юбилейного тура по пятидесяти пяти городам Америки, но ещё не приступили к техническим репетициям. Несмотря на тяжёлое эмоциональное состояние, мы решили оставаться в Лейк-Плэсиде и продолжать репетировать, отчасти в связи с тем, что мы обязаны были это делать, но главным образом потому, что репетиции заставляли нас держаться вместе и помогали прежить эту трагедию.

Открытие сезона было отложено на неделю, но когда настал день первого представления[1], было ясно, что оно всё ещё не готово.  Мы не могли выступать с  открывающей шоу композицией перед аудиторией, потому что даже не успели провести её репетицию в костюмах. Вместо этого я расположила фигуристов в центре катка, где они образовали живой круг, держась за руки. Все фигуристы были одеты в белые костюмы с чёрными траурными бантами на груди.

Мне каззалось, что такое открытие представления хорошо выразит наше эмоциональное состояние. Мы скорбили, но людской круг олицетворял единство и силу нашего коллектива. Я не представляла себе какая будет реакция на это у зрителей, но она была потрясающая. Никто не аплодировал, в зале стояла  торжественная тишина. Скотт взял микрофон и срывающимся голосом объяснил, что это представление будет трудным и что оно посвящается Сергею. В конце первого акта вместо минуты молчания мы пустили пять минут музыки из незавершённого номера Сергея и Кати - фортепьянного концерта Грига А минор, и направили единственный луч прожектора на пустой лёд. Это была наша дань памяти Сергея.

               В течение суток после смерти Сергея руководство шоу «Звёзды на льду», постановочная группа и фигуристы договорились сделать что-нибудь для Кати. Это решение превратилось в идею специального вечера памяти Сергея, доходы от которого пошли бы в пользу Кати и Даши. Телекомпания «Си-Би-Эс», которая прочно привержена фигурному катанию и в которой у нас появилось много близких друзей за прошедшие годы, почти сразу же поддержала эту идею. К началу нового года мы начали готовить план проведения этого вечера, исходя из разных соображений в отношении его возможной даты. Ожидая, что к концу февраля Катя может быть в состоянии что-то делать, мы надеялись, что к этому времени она даже сможет появиться на публике. После изучения расписания тура «Звёзд на льду», мы выбрали дату вечера памяти -  27-е февраля, а местом его проведения –  г. Хартфорд, который был ближайшим местом в программе тура к к дому Кати в г. Симсбюри, штат Коннектикут.

               Катя оставалась в Москве в течение нескольких недель после похорон и в это время она решила, что не хочет только лишь присутствовать на  вечере памяти. Она хотела выступить, она должна была выступить там. Я думаю, что все были шокированы, услышав это. Я просто не могла её себе представить на льду в то время, и я совершено определённо не могла её себе представить на льду без Сергея. Но кто мы такие, чтобы решать за неё? В конце концов это представление организовывалось для неё.

               В январе, когда Марина и Катя были в Оттаве, Майкл Зиберт и я полетели туда, чтобы встретиться с ними. У меня перехватило дыхание, когда я увидела Катю на льду одну. Она была очень рада видеть нас, но нервничала перед первым показом программы, созданной ей и Мариной. Как только она начала прокат этого замечательного номера на музыку Малера из четвёртой части Симфонии № 5, я поняла, насколько удачным был этот выбор.

               В тот день мы также обсуждали заключительную часть представления. Марина и Катя хотели использовать для финала Пятую симфонию Чайковского, а также предложили прекрасную идею, чтобы другие фигуристы воспроизвели в виде своего рода скульптур различные позы из наиболее известных программ Гордеевой и Гринькова.

               Теперь Майклу и мне нужно было создать программу вечера памяти. Мы начали с идеи демонстрировать в разных местах программы видеозаписи с наиболее значительными программами Гордеевой и Гринькова и воспоминаниями фигуристов о Сергее. В дополнение к основному составу «Звёзд на льду», куда входили Скотт Хамильтон, Кристи Ямагучи, Пол Вайли, Катарина Витт, Курт Браунинг, Розалин Самнерс и три пары – Елена Бечке и Денис Петров, Кристин Хью и Даг Ладрет, а также Сюзанна Рахкамо и Петри Кокко, мы также могли привлечь шесть или семь пригашённых фигуристов. Хотя любой известный фигурист счёл бы за честь участвовать в программе, Катя решила пригласить своих коллег по команде Александра Фадеева и Олимпийских чемпионов в танцах на льду Марину Климову и Сергея Пономаренко. Она также пригласила Виктора Петренко и Оксану Баюл, которые были соседями Сергея и Кати в Симсбюри. Среди других Катиных гостей были Юка Сато - молодая чемпионка мира из Японии, и Брайан Бойтано; Сергей знал обоих и восхищался ими.  Наконец Катя пригласила Фёдора Андреева - тринадцатилетнего сына Марины. Он родился в год, когда Сергей и Катя стали кататься вместе, и они порой выступали в роли его бэйбиситтеров.

               В дополнение к видеозаписям интервью фигуристов и выступлений Кати и Сергея мы подготовили два видеоматериала о совместной жизни Сергея и Кати. Си-Би-Эс к тому времени уже выпустила один такой материал и я попросила Кати Фаррелл - независимого телевизионного продюсера, нашего старого друга и партнёра, подготовить второй видеомонтаж. Музыкой сопровождения, выбранной для него, была композиция Гершвина «Мужчина, которого я люблю» в исполнении Эллы Фитцджеральд, и Кати вложила в этот видеосюжет всю свою душу, совершенно точно уловив и передав нежность взаимоотношений Кати и Сергея.

                Мы потратили примерно шесть недель на детальную предварительную подготовку программы вечера, обсуждая костюмы с нашим дизайнером Джеффом Биллингсом и музыку - с Марвином Долгайем, переписываясь с фигуристами и разговаривая по телефону со всеми вовлечёнными в этот процесс. Я находилась в постоянном контакте с Катей и её пожелания определяли каждое решение. «Звёзды на льду» выступали в Орландо за неделю до представления в Хартфорде и я полетела туда вместе с Майклом и нашим дизайнером по свету Кеном Биллингтоном. Хотя фигуристы должны были продолжать турне, в нашем распоряжении был целый день для постановки света для трёхчасового шоу с нашей удивительной технической командой, которая согласилась работать в свой выходной день. Майкл и я также нашли время для постановки номера, открывающего программу.

               Все фигуристы собрались в Хартфорде за день до представления и у нас было только три часа, чтобы разучить с ними открывающий и заключительные номера. Тогда же состаялась первая и единственная примерка костюмов. Триша Риччи, наш администратор и моя падчерица, перенесла на компьютер хореографию номеров программы, созданную Майклом и мной в Орландо, так что мы имели возможность пользоваться диаграммами и говорить каждому фигуристу: «Вот с этого места ты начнёшь и вот сюда ты будешь двигаться». Во второй половине следующего дня у нас была единственная репетиция в костюмах.

               Под фортепьянные аккорды «Лунной сонаты» Бетховена , которую Катя и Сергей использовали для своей произвольной программы на Олимпиаде 1994 года, прожектора осветили двадцать фигуристов, образовавших круг и одетых в чёрное и белое, как Катя и Сергей. Один за другим фигуристы покидали круг и занимали позиции по окружности катка. Они сформировали прямую линию, похожую на похоронную процессию, и медленно двигались по льду. В заключение номера они соединились в цепочку, держась друг за друга, в длинном и медленном скольжении.

               Я знала, что фигуристы не будут в состоянии заучить очерёдность всех музыкальных элементов за такое короткое время, отпущенное на подготовку,  и поэтому Майкл, Кен, наш режиссёр по свету Джефф Марковитц и я разработали план ориентировки фигуристов с помощью света. Мы использовали так называемое «индивидуализированное освещение». Мы сказали всем, что если кто-нибудь забудет очерёдность своего элемента, то всё, что нужно будет этому фигуристу сделать – это следить за своим «индивидуальным» световым сигналом, появление которого будет означать, что очередь элемента этого фигуриста наступила. Таким образом Джеффу нужно было выучить хореографию и музыкальный ряд и соответствующим образом запрограммировать очерёдность световых сигналов.

               Я попросила фигуристов просмотреть видеозаписи, которые должны были быть показаны на вечере, во время последней репетиции, посколько я знала, что видеть Сергея и Катю на экране для них будет тяжело. Я просматривала фотографии и видеозаписи в течение нескольких месяцев, но фигуристы участвовали в турне или выступали в соревнованиях, поэтому все они находились на разных стадиях примирения с фактом смерти Сергея. Я не хотела, чтобы их первоначальная эмоциональная реакция на видеозаписи проявилась во время самого вечера памяти.

               Представление объединило всех участников и сплотило их вокруг Кати, но Катина сила была его движущим фактором. Для всех нас было важно стремиться быть на уровне Кати – воплощения утончённости и чистоты.

               В конце первого акта бледно-голубой свет медленно залил лёд под звуки Пятой симфонии Малера. Как только Катя вышла на лёд, все зрители встали в спонтанном порыве и наградили её долгой и громоподобной овацией, от которой, как казалось, содрогалось здание. Катя была настолько ошеломлена, что немного растерялась и начала плакать, но потом справилась со своими слезами, продолжая своё выступление несмотря на то, что овация продолжалась ещё несколько секунд и большинство зрителей долго ещё продолжало стоять. В течение пяти минут потрясающего катания Катя разделила с нами её горе, любовь, надежду и благодарность.

               Вечер памяти Сергея Гринькова – «Праздник жизни», стал одним из самых впечатляющих событий в моей судьбе. Выраженные в нём чувства, бескорыстие и самоотверженность всех его участников вышли далеко за пределы профессионального шоу фигуристов и самого фигурного катания. Проведя представление за режиссёрским пультом вместе с Майклом Зибертом, я проплакала большую часть ночи также как и большинство зрителей. Мы отдали дань памяти члену нашей семьи, чья преждевременная кончина стала напоминанием о том, какие вещи являются действительно важными в нашей жизни.

© G&G Fan, перевод, 2002