Потрясающая Грейс

Наша бабушка - адмирал

Когда я поближе познакомился с историей жизни контр-адмирала ВМФ США, “матери компьютера”, “бабушки КОБОЛа”, “королевы программного обеспечения”, несравненной Грейс Брюстер Мюррей Хоппер, мне оставалось лишь удивляться тому, что никто из наших внимательных читателей до сих пор не потребовал от меня подробнейшего жизнеописания этой потрясающей женщины. Вне всяких сомнений сия особа заслуживает здоровенного нерушимого изваяния на компьютерном Олимпе, рядом с которым, как средство борьбы с чрезмерной пафосностью, будет соседствовать малюсенький монументик вредоносному насекомому, ибо, согласно легенде, именно старушка Грейс засушила первого компьютерного жука (более известного под ковбойской кличкой - Bug).

Опасаясь сквозняков, страховой агент Уолтер Флетчер Мюррей плотно прикрыл за доктором входную дверь. Всё прошло благополучно. Всего за пару часов его маленькая Мэри родила крохотную девочку, и сейчас они обе спали. Теперь им удастся вместе встретить Рождество, не замирая в сомнениях “не пора ли звать врача?”. “Всё будет хорошо, всё будет хорошо”, - уговаривал он себя. “Мэри сильная, она такая сильная”. Да и дела вроде бы пошли на поправку. Им удалось выкупить небольшую, но уютную квартирку в самом центре Нью-Йорка, и теперь чванливая родня Мэри Рассел должна была наконец заткнуться. Да, она вышла замуж за потомственного страхового агента, а не за “блестящего морского офицера”, которого ей сватал её сумасшедший дедуля, к счастью для американского флота уже отваливший в отставку (пусть даже он и дослужился до адмирала). Безумный 1906 год закончился, теперь Америке будут нужны не вояки, а инженеры, врачи и… (да-да, не смейтесь) и страховые агенты. Хорошо хоть отец Мэри его понимал. А ведь это именно он (хозяин просторного кабинета Главного Инженера города Нью-Йорка) помог им с квартирой. Ничего, придёт время и Уолтер за всё расплатится. Сполна. Он поднялся наверх, в спальню, и остановился в дверях. Его девочки спали. Маленькая изящная Мэри и маленькая изящная Грейс.

Жизнь наладилась. Мэри родила ему ещё одну дочку и сына. Он обзавёлся собственной конторой, которая приносила небольшой, но стабильный доход. Теперь летом они могли себе позволить снимать большую дачу в Нью Гэмпшире на берегу озера, а не торчать в жару в душной городской квартире. Грейс, на правах старшей, верховодила малышнёй. Уолтер мог часами смотреть, как дети стайкой носились по приусадебной лужайке. После ужина младших укладывали, а Грейс и Мэри, словно подружки, усаживались шить немудрёную одёжку куклам или вместе разучивали романсы ушедшего столетья. К школе Грейс уже довольно бегло читала (младшие не засыпали без сказки) и сносно могла изобразить на фортепиано с десяток популярных мелодий. Но основные интересы крошки Грейс сосредоточились в технической сфере: дедушкин автомобиль, бабушкины очки, мамины наручные часики, папины часы на цепочке и, наконец, будильники. До будильников было добраться проще простого, поэтому все семь домашних будильников превратились в семь аккуратных холмиков, состоящих из шестерёнок, колёсиков, валиков, звоночков и прочей волшебной ерунды. Уолтер прощал дочь за детские шалости, она была так похожа на мать.

Вскоре для Грейс начались школьные будни. Десять лет в частной школе для девочек позже вспоминались как “десять лет бессмысленной ссылки”. Любимой математике даже в старших классах уделялось не более одного часа в неделю, основными предметами изучения были этика, манеры, домашнее хозяйство, музицирование. Хорошо хоть, что настоящая американская леди должна была быть выносливой как лошадь, поэтому в школе приветствовали занятия физическими играми. И проворная Грейс играла в бейсбол, баскетбол, хоккей на траве, водное поло. А дома, с мамой Мэри, они решали задачки и придумывали головоломки для домашних. Грейс мечтала о поступлении в математический колледж. Что до упрямого Уолтера, то он рассчитывал поскорее выдать шуструю девицу замуж. Смущало лишь то обстоятельство, что в свои шестнадцать она выглядела лет на тринадцать-четырнадцать от силы.

Тогда-то и случилось то, чего Уолтер боялся всю свою жизнь. Однажды вечером Мэри, опасаясь сквозняков, поплотнее закрыла дверь за доктором, приходившем к мужу. Диагноз подтвердился, - тромбофлебит (бич Мюрреев) прогрессировал. Требовалась немедленная операция. На следующий день Уолтера увезла карета скорой помощи. Вернулся он через полтора месяца… безногим инвалидом. Казалось, в семье поселился живой покойник. Однажды он позвал к себе Грейс. Она знала, отец зовёт, чтобы поговорить с ней о вариантах замужества, ведь ему уже было не под силу содержать семью. Она знала и боялась этого разговора. Но неожиданно Уолтер заговорил совершенно о другом, он объявил ей о категорическом решении все свои сбережения вложить в дальнейшее образование детей. По совету матери Грейс выбрала Вассар Колледж, знаменитый своими демократическими традициями и высочайшим качеством преподавания точных наук. Первая попытка поступления оказалась неудачной. Грейс провалила ненавистную латынь. Зато, когда она вновь поступала после года упорных занятий, то её уже были готовы принять сразу на второй курс (что, впрочем, не соответствовало строгим правилам колледжа).

Грейс закончила колледж в 1928 году. В дипломе значилось “бакалавр математики”. Кроме того она получила почетный диплом старейшего академического общества Фи Бета Каппа и продолжила образование в Йельском университете. Через два года Мэри и Уолтер, скрепя сердца, благословили брак своей старшей дочери с недоучившимся филологом Винсентом Хоппером. Злые языки сокурсников поговаривали, что бесшабашная крошка Грейс выбрала себе мужа именно из-за фамилии (hopper - блоха, grace hopper - изящная блоха). Ещё через пару лет магистр математики Грейс Хоппер возвращается в Вассар Колледж в роли преподавателя (оклад $65 в месяц), продолжая параллельно научную работу. В 1934 она становится первой женщиной, защитившей в Йеле докторскую диссертацию по математике. Перед госпожой Хоппер открывались блестящие перспективы. Бесчисленные конференции, международные семинары, доклады в самых престижных научных заведениях Штатов. Её признали, ею гордились, с ней были счастливы сотрудничать. Она получила собственную кафедру, стала профессором. Триумфальное академическое шествие “американской Ковалевской” оборвалось в 40-м году. Семейная лодка дала основательную течь, и Грейс, в свойственной для себя манере, нашла парадоксальный ход. Она приняла решение оставить всё нажитое добро мужу и поступить на военную службу. Выбрала для этого она далеко не самое подходящее время, человечество втягивалось в очередную всемирную бойню.

Однако даже несомненное героическое прошлое одного из предков Грейс (напоминаю, прадедушка был адмиралом флота) не могло повлиять на военную комиссию. Посудите сами, зачем самой мощной армии в мире тощая (168 см - 47 кг) подслеповатая леди 34 лет с прокуренными лёгкими и застарелым гастритом, имеющая весьма отдалённое представление о казарме. Но настырная Хоппер не желала сдаваться, в течение трёх лет она добивалась специальных решений разнообразных комиссий по своему вопросу и, наконец, в декабре 1943 приняла военную присягу. Она не попала на фронт. После ускоренных кратких курсов в военно-морской академии новоиспечённый младший лейтенант Грейс Мюррей Хоппер была прикомандирована к Интендантскому управлению ВМФ, а первым местом её службы стало Бюро артиллерийских вычислительных проектов при Гарвардском университете. Грейс была принята на работу в качестве первого программиста знаменитой электромеханической вычислительной машины Марк I (свыше ста кубометров сверкающего металла). Эта штука являла собой чудо инженерной мысли, производившее до трёх арифметических действий в секунду и имевшее целых 72 байта оперативки. Профессор (лейтенант) Грейс Хоппер попала в команду профессора (старшего лейтенанта) Говарда Эйкена. Их отношения сложились наилучшим образом с первой же фразы, произнесённой чудаковатым профессором. “Где, чёрт возьми, вы пропадали?” - возопил Эйкен только что заявившейся для знакомства Хоппер. Всё складывалось как нельзя лучше, её ждали, в ней нуждались, она была на своём месте. Теперь наша героиня трудилась над сухими баллистическими расчётами и всё больше влюблялась в “железного Марка”. Вместе они внесли немалый вклад в победу антигитлеровской коалиции.

Война закончилась. Пришла пора мирной жизни. Но Грейс не вернулась к мужу, она оформила официальный развод и сняла скромное холостяцкое жильё неподалёку от Гарвардской компьютерной лаборатории. На свет уже появились Марк II и Марк III, она не могла их бросить. Легенда гласит, что именно там и тогда был отловлен первый “баг”. На самом деле имя Грейс Хоппер связывают с “охотой на насекомых” лишь потому, что она любила пересказывать историю “первой удачной охоты” как свою собственную. Насколько мне известно, термин “баг” - мелкая техническая помеха - был введён в научный обиход великим экспериментатором и изобретателем “лампочки Ильича” Томасом Эдисоном. История Грейс про зловредного мотылька, отловленного в недрах “Марка Второго” и засушенного в рабочем журнале, относится к 1947 году. Сие “знаменательное” событие имело место в Военно-морском исследовательском центре в Далгрене (штат Вирджиния), за несколько сотен километров от Гарвардской лаборатории, в которой служила многомудрая инженер-лейтенант Хоппер. Данный факт подтверждён документально, журнал с вклеенным мотыльком до наших дней хранится в Музее американской истории Смитсониана.

Если же говорить об истинных заслугах Грейс Хоппер, то начинать следовало бы с её вклада в разработку теории автоматизации программистского процесса. Именно она первой начала бескомпромиссную борьбу с кустарщиной в программировании. В обиход было введено понятие “библиотека подпрограмм”, которую дотошная Грейс собирала собственноручно, абсорбируя лучшие разработки своих собратьев по ремеслу. Это увлечение госпожа Хоппер оправдывала природной ленью и нежеланием всякий раз мучительно вспоминать “как это уже было когда-то кем-то сделано”. Идея, казалось бы, плавала на поверхности, но была безусловно революционной для своего времени. Экономия сил и средств была совершенно очевидной, плюс резко снижалась вероятность допущения случайной ошибки. К тому времени она была одним из ведущих специалистов в корпорации Remington Rand (ранее известной как Eckert-Mauchly, а позже превратившейся в Sperry Rand), владеющей патентами на первые электронно-цифровые компьютеры ENIAC и UNIVAC, эти машины были раз в двадцать производительней всех “Марков”, вместе взятых. Грейс давно перешла в категорию “женщин за сорок”, когда ею была совершена вторая революция в программировании. Будучи упорной в своём стремлении избавить человечество от необходимости общаться с машиной исключительно на языке кодов, лейтенант Хоппер разработала первую транслирующую программу, которую она назвала “компилятором”. Эта программа (известная также как “A-0 compiler”) переводила на машинный язык творение “ленивого” программиста, записанное в удобной для обработки и понимания алгебраической и текстовой форме. Во многом благодаря находкам Грейс Хоппер, вскоре появился на свет и первый “дружелюбный” язык программирования, КОБОЛ (COBOL, COmmon Business Oriented Language), до сих пор используемый во многих финансовых приложениях.

В возрасте шестидесяти лет Грейс Хоппер присваивают звание капитана третьего ранга и отправляют на заслуженный отдых. Но уже через год звёздно-полосатый флот опомнился и вернул старушку в свои ряды, при этом с ней был подписан “пожизненный контракт”. Она была назначена на должность главного системного аналитика американского военно-морского флота. Седовласому “катрангу” Хоппер был выделен отдельный кабинет, который жизнерадостная пенсионерка сразу же украсила настенными часиками, идущими в обратную сторону, и настольной коробкой для хранения документации с шокирующей надписью “personal computer”. В её обязанности входило курирование бесчисленных военных компьютерных программ и преподавание вычислительной математики студентам в форме и в гражданском. Она носилась бешеным метеором из штата в штат с неизменным окурком “лакки-страйк” без фильтра в жёлтых зубах, сея разумное, доброе, вечное. Студенты любили старушку за образность и способность к умопомрачительной жестикуляции. Её вещественные призывы к экономии времени и сил вошли в легенду: экономия одной наносекунды иллюстрировалась 30-сантиметровым куском медной проволоки. А однажды раздосадованная нерадивостью младого поколения Грейс приволокла в аудиторию целую микросекунду – трехсотметровую катушку провода. Когда в 1969 году впервые выбирали “человека года” в компьютерном мире США, этого звания практически единогласно была удостоена именно Грейс Хоппер. Не счесть наград, которыми её осыпали позже, но эта была самой памятной.

Заслуги бабушки перед человечеством были столь очевидны, что вскоре опомнившееся военное начальство утвердило приказ о “присвоении капитану третьего ранга Грейс Хоппер очередного звания капитана второго ранга”. Шёл 1973 год, Грейс было далеко за шестьдесят и о военной карьере она уже не помышляла. Впрочем генералитету до того понравилось менять погоны на кителе “вечной пенсионерки”, что ещё через десять лет она дослужилась до командора (капитан первого ранга), а к семидесяти девяти годам стала контр-адмиралом. Президент Рональд Рейган лично пожал морщинистую лапку. Алекс Рассел мог бы гордиться своей бравой правнучкой. И всё же, в восьмидесятилетнем возрасте, она была окончательно отправлена в отставку. На торжественной церемонии, посвящённой этому событию, героический адмирал Леман, цепляя медаль “За отличную службу” на грудь коллеги, трагически произнёс “Грейс, где я ещё найду человека твоего калибра?!” Но, выйдя в отставку, миссис Хоппер не успокоилась. Она стала Главным консультантом в корпорации Digital Equipment и в этой роли продолжала колесить по миру с популярными лекциями и научными докладами вплоть до последних дней. На одной из злых карикатур, опубликованных в журнале New Yorker, старушка Грейс отказывалась пройти во врата рая до тех пор, пока апостол Пётр не обзаведётся собственным персональным компьютером. В 91-м очередной президент Штатов, Джордж Буш, вручил ей Национальную медаль за развитие технологий (что-то вроде нашей ленинской/сталинской премии). Её хоронили на Арлингтонском кладбище, со всеми воинскими почестями, сразу после новогодних празднеств 1992 года. А весной 1996-го на рейде появился сверкающий сталью ракетный фрегат USS Hopper (DUG 70). Старушке бы понравился.

Виртуальное адмиралтейство

Подарочки, подарочки!

И это всё о Грейс

ВМФ США в полной красе